. Она хотела, чтобы он пожертвовал собственной картиной ради нее. Эйнар этого не хотел. Он чувствовал, что Герда заставляет его выбирать.
- Может быть, ты сможешь провести с ней час прежде, чем она встретится с Хансом?
- Эйнар, - сказал Герда, - пожалуйста.
***
Некоторые из домашних платьев теперь висели в шкафу в спальне. Герда уже говорила, что они некрасивые, и их стиль подходит только нянькам. Но Эйнар нашел в их простоте то, что каждая, даже самая обыкновенная женщина во всем мире смогла бы носить их. Он пролистал вешалки на свинцовой трубе, перебирая маленькие накрахмаленные воротнички. Платье с пионами было немного прозрачное, платье с лягушками было велико в груди и испачкано. Утро было теплым. Эйнар вытер губы рукавом. Что-то заставляло его чувствовать себя так, словно его душа поймана в ловушку кованой клетки. Его сердце билось о ребра, будто Лили встряхивала его изнутри, заставляя себя бодрствовать и потирая бока о прутья тела Эйнара.
Он выбрал платье. Оно было белым, с розовыми ракушками, а его подол спускался до лодыжек. Белый и розовый цвета контрастно отличались на фоне его загоревших под французским солнцем ног.
Ключ торчал из замочной скважины. Эйнар хотел закрыть дверь, но знал, что Герда никогда не войдет без стука. Однажды, в самом начале их семейной жизни, Герда наблюдала за Эйнаром, когда он находился в ванной, напевая песню Ханса: «...Когда-то на болоте жил старик, его маленький сын и ленивая маленькая собака…». Этого никто не должен был видеть, но Эйнар знал, что его молодая жена видела купающегося мужа, радостно напевавшего себе под нос. Из ванной Эйнар мог видеть возбуждение, заполняющее лицо Герды.
- Не останавливайся, - попросила она, подходя ближе, но Эйнар едва мог найти в себе силы дышать. Он чувствовал, как стыд разливается по телу, а его костлявые руки скрестились на теле вместо фигового листа. Герда поняла, что сделала что-то не так, и выходя из ванной, сказала:
- Мне очень жаль, я должна была постучать.
Эйнар снял одежду и повернулся спиной к зеркалу. В ящике тумбочки лежал рулон медицинской ленты и ножницы. Лента была с липкой текстурой, похожей на полотно. Эйнар отмерил кусок ленты, разделив его на пять частей. Каждый кусок Эйнар приклеил к краю спинки кровати. Затем он закрыл глаза, чувствуя, как скользит вниз по туннелю собственной души. Эйнар заправил свой пенис назад, между ног.
Нижнее белье было сделано из эластичной ткани. Эйнар был уверен, что такое белье придумали американцы. “Нет смысла тратить много денег на шелк, если ты наденешь его один-два раза” - сказала Герда, протягивая ему пакет с бельем. Эйнар был слишком застенчив, чтобы не согласиться. Трусики были квадратными и серебристыми, как ушки, которыми была украшена китайская ширма. Пояс с подвязками, окаймленный тонким кружевом, был сделан из хлопка. На нем было восемь маленьких крючков из латуни для поддержания чулок, и Эйнар нашел этот механизм волнующе сложным. Когда в шелковых носовых платках начали гнить авокадо, Эйнар стал класть в чашки бюстгальтера две морские губки.
