— Таисия, — протянул допрашиваемый. — Дней десять назад. Сказала, что есть торговец золотыми монетами. Подешевле может отдать, ибо отошел от дела.
— Почему она это сообщила вам? — быстро последовал новый вопрос.
— Дело у нас общее было.
— Кто знал об этом?
— Никто. Кроме моего отца.
— А Павел Кузьмич Тельнов? Он, что же, ничего не знал о вашем совместном деле?
— Слизняк он. Мы с Таисией не говорили с ним о делах.
— И все-таки он догадывался о ваших незаконных действиях?
— Этого я у него не спрашивал. У меня нет времени в мелочах копаться. Таисия должна была тень на плетень наводить.
— Вы были близки с ней?
— А как же, — не без гордости сказал Горовской. — Я решил, что для дела удобнее. Не будет болтать лишнего.
— И все-таки, — медленно произнес Смолин. Он хотел сказать «вы убили ее», но не решился, — у вас были с ней конфликты?
— Жадновата она была. Все думала, что ей меньшую долю дают. Но мы с отцом честно делились с ней.
— И когда же вы с ней последний раз повздорили?
— В воскресенье утром. Она хотела со мной поехать за монетами. А я не люблю дела при свидетелях делать.
— А вечером она была зверски убита, — констатировал Смолин.
— Об этом я узнал только утром, — угрюмо сказал Горовской.
— Так ли?
— Клянусь так. Сам голову ломаю, кто бы мог это сделать?
— Вот вам лист бумаги. Вот ручка. Напишите три раза «правильно писать и говорить необходимо всем».
— Зачем это?
— Да так, для разнообразия, — Смолин наблюдал, как писал Горовской. После того как тот поставил свою подпись, он спрятал текст в папку. — Ну, и до чего вы доломали голову? Кто же мог убить Тельнову? Не скрою, против вас много улик.
— Ах, вот оно что. Если я убил, то докажите, — вскочил Горовской, побледнев от нахлынувшей на него злости.
Во избежание столкновения Смолин нажал на звонок. Конвоир незамедлительно открыл дверь.
— Нет, нет, — обратился к нему Смолин, увидев, что Горовской начал остывать, — мы решили еще поговорить.
Горовской сел на табурет и бросил:
— Докажите. А я ничего не скажу больше.
— Докажем, гражданин Горовской, — произнес Смолин. — Скажите, откуда у вас перстень Таисии Евгеньевны? Как он попал к вам?
— Подарила она мне, когда мы познакомились. Я дурень, не переплавил его на лом. Хорошо еще часы с рубинчиками на циферблате тогда не взял. Да и вообще, перстень не подтверждает, что я убил Тельнову.
— Это не вам судить: что подтверждает, что не подтверждает, — бросил Смолин. — Давайте лучше вспомним, во сколько вы вернулись из Владимира.
