После концерта, когда сворачивали аппаратуру, появился старый рабочий сцены. Он взглянул на обломки крушения, печально покачал головой и произнёс: «Неужели в этом есть необходимость?»
Так было: два с половиной месяца полнейшей невменяемости. Я сейчас предпочитаю вспоминать только хорошие вещи в том турне, как например, такой факт, что мы могли поручиться за своё опоздание на любой концерт. Но только одно представление было сорвано, да и то, не по нашей вине: металлический остов актового зала Чикагского университета действовал как гигантская радиоантенна и заглушал всю музыку Джими многократно услышанным и искажённым звуком той же мелодии.
А картина встречи Джими в аэропорту Сиэтла дюжиной улыбающихся родственников — мамой (мачехой), папой и громогласными сёстрами и племянницами, которые в радости устроили скачки вокруг него!
Слишком тяжело сейчас вспоминать о том, что уже через два года он будет мёртв.
Приложение 2. Рассказывает Эрик Барретт, менеджер по оборудованию
Приходит Ноэл и спрашивает:
— Чем занимаешься?
Отвечаю:
— Вот, работаю теперь с The Nice.
— А наш спорхнул, не хочешь к нам? Мы без тебя пропадём.
Я только спросил, когда ехать.
— Завтра в 10 летим в Милан
Итак, 10:00.
Звонит мне Джерри Стикеллз:
— Я в офисе, почему тебя нет?
Вот какой оборот… Я только… Быстро оделся, покидал в сумку самое нужное и… пять дней.
Джими, Мич, Ноэл и Джерри, они самолётом, чаще просто машиной. Я же и ещё трое парней колесим на грузовиках. Так, ничего особенного… Иногда Джими брал в дорогу себе цыпочку, ей хватало двух дней, это же гастрольная жизнь. Переезд, концерт, снова переезд: начинала скулить. И он отсылал её домой.
Помню, в Испании, мы все купили маски с трубкой… ласты. Все купили себе по камере, знаешь, Супер-8s… стали снимать друг друга… Может, видел кадр, где у Джими такая огромная африканская причёска, стоит в маске, выпирает его маленькая штучка с пинг–понговый шарик… на ногах ласты, готов к нырку… но всё ходит и ходит… Ты уже давишься от смеха, а волна его накрывает. Мы тогда повеселились.
Конечно, они спорили. Кто не спорит? Ноэл всё время говорил Джими, что тот играет очень громко. Джими, в свою очередь, говорил Ноэлу, что тот играет слишком громко. Мич всё время говорил, что его не слышно.
Все очень бережно относились к своим инструментам… но среди нас был один… он всё время переставлял струны… знаешь, за ним глаз–да–глаз. И ему очень не нравилось, если какой–нибудь музыкант, особенно на фестивале, заходил к нам в артистическую и трогал его гитары…
