«Когда я впервые встретила Джими, он был очень тихим и пил только лёгкие напитки. Но позже он впал в зависимость от наркотиков, таких как кокаин и LSD. Волосы стали седеть и он стал замечать, что лысеет. Его интересовало всё и вся, но одно было главным — быть музыкантом. Ничего кроме игры на гитаре, но за это ему приходилось сражаться. В ноябре я вышла замуж, конечно же, с благословения Джими, но мы продолжали с ним видеться. Он объяснил моему мужу, что всё ещё любит меня, и хотя это всё звучит странно, мы все согласились с тем, что нам с Джими стоит продолжать работать вместе. У Джими всё время были затруднения с распределением финансов и он доверял свои дела первому встречному. И я на правах любимой женщины взялась вести его финансовые дела.»
«В ту пятницу, всего несколькими часами позднее, как пришло известие о смерти Джими, Кати с мужем и владельцами звукозаписывающей компании Джими направились отпраздновать его смерть. Именно «отпраздновать», таково было желание Джими, он всем об этом говорил. «Мы выпили столько, сколько не выпить за всю жизнь, может показаться странным, но именно этого хотел Джими. Он часто говорил мне, что когда его не станет, он хотел бы чтобы все повеселились, но ни в коем случае не скорбели.»
Рассказывая о сексуальных подвигах Джими, Кати отметила «непомерный его аппетит: спал с тремя–четырьмя одновременно. Для него они были, как для многих выкурить сигарету. Именно он придумал прозвище «скорая помощь» для группиз, которые постоянно кружились вокруг, ища встречи с ним. У него был колоссальный выбор и он часто мне об этом рассказывал, особенно о тех четырёх, ожидавших в его постели. Но говорил он о них совершенно равнодушно. Часто на утро он их даже не узнавал.»
«Однажды после концерта, это было в Манчестере, я захожу в дамскую комнату и застаю его там с одной цыпочкой. Для него она никто, для меня она никто, я только говорю ему, чтобы он поторапливался, иначе мы пропустим поезд на Лондон.»
«Он не знал меры ни в чём. Он мог заглотить полторы бутылки виски (американскую кварту) за вечер. Начинал пить, когда по телевизору показывали «Coronation Street», а в полночь шли есть, там мы пили вино. Пил ещё и ещё и чувствовал, что хватит только тогда, когда падал мертвецки пьяным.»
«До того как мы познакомились он играл в группах, колесивших по Америке, сегодня здесь, завтра там, практически ничего не зарабатывая. На запястье у него шрам: однажды, ближе к ночи, он почувствовал такую безысходность, что в ванной у одного из друзей порезал себе вену бритвой. Но друг его нашёл и отправил в госпиталь. Он проклинал своего друга особенно, когда пришёл счёт за лечение, осложнивший ещё более его финансовое положение. Но всё это осталось в воспоминаниях о мире бедствия и нищеты.»
