— А в чем ты нуждаешься?
— Помоги, пожалуйста, огоньком и пехотой.
— Пехотой не могу, да ты и сам справишься, а вот один-два артдивизиона постараюсь переключить тебе на помощь.
— Спасибо.
Однако восстановить положение своими силами Назарову не удалось. Днем я разговаривал с ним еще раз, а затем мне позвонил командующий и приказал помочь Назарову моим единственным резервным батальоном, который я берег как зеницу ока. К вечеру противника отбросили и оборону восстановили.
Вскоре гитлеровцы переключили свою активность на нашу полосу. Продолжительное время внимание дивизии было приковано к Сухой Ниве. Да и не только нашей дивизии. Этот населенный пункт часто упоминался в армейских и фронтовых оперативных сводках.
Сухая Нива расположена на правом берегу Лужонки. Ее 130 дворов раскинулись по обеим сторонам шоссе и вытянулись с севера на юг на целый километр. Посередине села — большая каменная церковь с высокой колокольней. К западной окраине примыкает глубокий, заросший кустарником овраг, к восточной — колхозное поле. За колхозным полем метрах в восьмистах от села тянется густой хвойный лес.
На левом берегу Лужонки, прямо против Сухой Нивы, — маленький населенный пункт Борок. Сухую Ниву и Борок связывает низкий каменный мост, перекинутый через речку. В одном километре южнее Борок — такой же маленький населенный пункт Польцо, а еще немного южнее на холме — крупный узел обороны противника Кирилловщина.
От Сухой Нивы до Кирилловщины три километра. Все эти населенные пункты находились на крайнем левом фланге дивизии. Польцо и Кирилловщину занимали гитлеровцы, Борок и Сухую Ниву оборонял под командованием капитана Н. В. Прядко левофланговый батальон Карельского полка. Батальон поддерживался артиллерийским дивизионом капитана Нестерова.
В середине октября от Прядко и Нестерова стали поступать сведения о необычном оживлении противника в Кирилловщине. Наблюдатели засекли до десятка легковых машин. На гребне между Кирилловшиной и Польцо время от времени появлялась группа офицеров: по-видимому, велась рекогносцировка.
Эти сведения приковали к себе внимание штабов. Противник что-то замышлял. Но что?
Через два дня на рассвете раздался грохот. Шквал артиллерийского и минометного огня обрушился вдоль шоссе на Сухую Ниву в полосе шириной четыре километра и глубиной вплоть до артпозиций. Мины засыпали и овраг, где размещался наш командный пункт.
Огонь бушевал двадцать минут. Он взбудоражил всю оборону, порвал связь, нарушил управление. Ясно было, что противник готовил прорыв.
