– Ложь! С первого же дня, как ты меня увидела, ты уже знала, что я злодейка. И ты дала мне всё, что нужно, чтобы я и в самом деле стала такой!
– Неужели ты не понимаешь, что причиной всему моя сестра? Слушая тебя сейчас, я прямо узнаю её слова. Это было её пророчество, а не моё!
– Ну конечно, давай обвиняй теперь во всём свою сестру... как ты обычно делала, – хмыкнула Малефисента. – Не любишь ты нести ответственность за свои поступки. Полагаю, теперь ты скажешь, что это она решила, чтобы об Авроре заботились и решали её судьбу именно Мерривеза и её подружки?
– А тебе-то какая разница, кто заботился об Авроре? – вскинулась Цирцея, стремясь защитить от нападок Нянюшку.
Лицо Малефисенты тут же окаменело:
– А что, твои сёстры тебя не известили? Что ж, тогда давай я тебе кое-что растолкую, и не заставляй меня повторять дважды. Никогда – слышишь? – никогда не расспрашивай меня об этом ребёнке. Было время, когда я очень любила твоих сестёр, но если что – эта любовь тебя не спасёт!
Только тут Цирцея осознала, до какой степени разгневана Малефисента. Она ничуть не преувеличивала, когда угрожала: её слова были насквозь пропитаны неприкрытой жгучей ненавистью. Злость кипела внутри неё, только и дожидаясь повода выплеснуться наружу.
Но Нянюшка из этого краткого разговора об Авроре вынесла кое-что ещё: на какой-то миг в сердце Малефисенты появилось ещё одно чувство – забота, и эта забота оказалась сильнее её злости. Нянюшка видела её как сияющую во мраке искру света. И сразу поняла, что именно эта искорка в ночи и была для Малефисенты путеводной звездой все эти годы – пусть она сильно изменилась, ступив на дорогу зла, и перестала быть той феей, которую Нянюшка помнила. Одержимость Авророй и неослабевающее желание держать её погружённой в сон оказались сильнее прочих её чувств и забот.
На этот раз Нянюшкины размышления прервала Цирцея:
– Прости, Малефисента, но, если не ошибаюсь, тебе нужна моя помощь. Моя и Нянюшкина, верно? Тогда, быть может, ты перестанешь наконец угрожать мне и мы хоть немного сдвинемся с мёртвой точки?
Малефисента сверкнула на неё жёлтыми глазами – пожалуй, её даже подкупило, что эта хорошенькая молоденькая ведьмочка её не испугалась.
– Тебя хорошо воспитали, Цирцея. Ты очень могущественная ведьма, но при этом твоё сердце полно сострадания. Берегись, однажды оно может погубить тебя. Однако мне приятно видеть, что по большей части ты понимаешь, что к чему в этом мире, в отличие от твоих чокнутых мамочек.
