Алан и подслушивающее устройство
Но не только у Хилтона проявлялись странные особенности, когда дело касалось групиз. Animals тогда были самой популярной группой и в тётках недостатка не было, и так как меня часто посылали за ними, я обнаружил, что это стало больше походить на список того, что надо купить, когда отправляешься в гастроном.
Мы это называли отправиться «наловить рыбки». Парни обыкновенно, удрав от назойливых поклонниц в гостиницу, посылали меня «поудить рыбок».
Наживка была проста, я брал наш микроавтобус, который к этому времени был уже весь разрисован и покрыт поздравлениями и признаниями в любви, написанными губной помадой или маркерами, останавливался где–нибудь в оживлённом месте, для пущей ясности прислоняя к заднему стеклу кожу от бочки (на которой обычно писалось имя группы), закуривал и ждал. Совсем скоро начинался клёв. Тётки стучатся мне в окно и спрашивают, не знаю ли я кого–нибудь из Animals, и если знаю, то не мог ли я их с ними познакомить. Оставалось немного поводить, подматывая леску, и рыбка оказывалась на крючке.
Но что касалось Алана Прайса, его волновали не столько хорошенькие личики, сколько то, что обычно расположено несколько южнее. Алан сходил с ума от женских сисек, чем они были крупнее, тем лучше. Всё переставало для него существовать вокруг, если сиськи были невероятного размера.
И часто, какую бы уродину я ни находил, но если у неё была огромная грудь, я немедленно доставлял её Алану. Это стало даже своего рода игрой. Каждый раз я, думая, что он даже не притронется к ней, он доказывал мне, что я грубо ошибался, всем своим выдохшимся и счастливым видом, рассыпаясь в благодарности, что я нашёл ему такую чудесную пару! И поговорка «неважно как выглядит камин, если угли горячие» не сходила с его уст.
И хотя Алан не переставал меня удивлять своими пристрастиями, было в нём нечто, в чём я даже не пытался разобраться.
До нас доходили разноречивые слухи, чем именно занимается Алан со своими грудастыми дамочками, и однажды вечером любопытство оказалось сильнее нас. Мы с Хилтоном тихо подкрались к его номеру и стали вслушиваться, что же происходит внутри. До этого мы встретили на лестнице Алана вместе с одной полногрудой брюнеточкой, поднимающихся в его номер. Мы приникли к стаканам, прижатым к двери его спальни, надеясь, наконец, раз и навсегда выяснить правду из всего того, что нам понарассказывали.
Сначала было тихо. Мёртвая тишина. Я — разочарован, но Хилтон, похоже, знал больше меня, потому что спокойно зажёг сигарету и сказал:
