Невероятно. Но к счастью, все наши и даже Кит Альтхем, из газеты Нью—Мюзикл-Экспресс, подтвердили, что именно я, а никто другой, и есть Таппи Райт, и они начали наперебой нам рассказывать об этом самозванце. Надо же, у этого плута, оказывается, ещё большие аппетиты до женского пола, чем у меня! Он утюжит улицы нашего родного городка, прикрываясь моим именем, набивая себе цену. И, похоже, авторитет моего имени, оказывается, достаточно высок. Вокруг него всегда вились пара–тройка девочек, и многие парни точат на него обиду за то, что он уводит их подружек прямо из–под их носа. Да этот приятель, оказывается, работает, даже лучше меня! Забегая вперёд, должен сказать, что в последние годы он порядком уж поизносился. Как бы там ни было, я дома и выслушиваю рассказы о своих похождениях, ну, в общем, скажу я вам, я мог бы и призвать к ответу того, «другого» Таппи.
После всего мы с Animals решили прошвырнуться с тётками на пляж — ничего более нашего неприветливого Северного моря с его холодным дыханием, но спасибо, выпитому нами изрядному количеству горячительного — мы устроили купание нагишом. Смеясь, мы сбросили с себя одежду и рванули в темноту моря. Одна из тёток, поскользнулась и растянулась прямо рядом со мной. Я потянулся помочь ей подняться, но она рассмеялась и дёрнула меня за руку так, что я с размаху грохнулся чуть ли не на неё.
«Что за чёрт», — промелькнуло в моём мозгу, когда она впилась в меня губами. Я определённо не собирался трахнуться с этой голой тёткой, лежащей на холодном песке.
На пляже было темно, хоть выколи глаза, но сквозь шум волн я различил голос Хилтона, зовущего меня по имени. Но в этот момент эта дикая штучка задрала ноги и обхватила ими меня за пояс — ну что ж Хилтону придётся подождать, но только я начал её долбить, как на меня сверху навалилось чьё–то тело. От неожиданности я заорал. Хилтон, голый и мокрый, вылезая из воды, споткнулся и навалился на нас со всего размаху, да так «удачно», что его отросток врезался мне в низ спины. Тут же меня охватил ужас, вспомнился тот случай в Нью–Йорке, который я поклялся себе забыть, мозги мгновенно захлестнуло яростью. Я соскочил со своей кобылки и набросился, вопя страшные ругательства, на беднягу Хилтона. Я вцепился ему в горло, повалил на песок и, не помня себя, стал душить.
— Таппи, чёрт тебя дери, — хрипел, задыхаясь, он. — Да, что с тобой?
Но только когда ярость, завладевшая мной, немного поутихла, пальцы мои разжались. Я отпустил Хилтона, и обернулся, моя тётка уже была далеко и шла по пляжу, явно направляясь домой. Попробуйте представить, что я чувствовал, только что не задушив своего лучшего друга, из–за того подонка, которому я, ничего не подозревая, позволил отсосать у меня тогда, в Нью–Йорке?
