— Вот именно. Та таблетка, Таппи, которую я дал тебе, это не было пурпуровым сердцем.
— Но, как же так? Серьёзно, она же подействовала, я хочу сказать, вот посмотри на меня…
— Таппи… я дал тебе контрацептив…
Эрик ржал так, что слёзы брызгами лились из его глаз.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что это был контрацептив?
Но Эрик был уже не в состоянии вымолвить ни слова.
— Эрик, я пока ещё в своём уме, я презерватива не глотал, дружище, — смешного в этом я по–прежнему ничего не находил.
Эрик долго не мог успокоиться, и только, когда он поборол удушающие его приступы смеха, он заговорил.
— Это женская противозачаточная таблетка. Понимаешь, таб–лет–ка. Я дал тебе таблетку, и ты умчался в Ньюкасл и примчался обратно, думая, что это пурпуровое сердце. Таппи, я тебя люблю, ты — неповторим! Видел бы ты Рика и Джона, когда ты вчера ускакал, с ними случилась настоящая истерика. Только посмотрите на эти ясные глаза! Ни капельки сна я в них не вижу. Боже, не думаю, что мне придётся ещё раз так когда–нибудь смеяться.
Из кухни, в поддержку Эрику доносилось ржание Хилтона и заливистый смех Эриковой эбонитовой куколки, видимо оба слышали весь наш разговор в мельчайших подробностях. Ну, разве я не идиот! Сколько ещё сумасшествий случалось в эти безумные шестидесятые! Я, вдруг, представил, что все эти женские гормоны носятся в данный момент в моём теле. От этого мне стало дурно, я почувствовал себя несчастным и больным, и, ничего не сказав Эрику, я молча поплёлся к себе в спальню. Мне просто необходимо было поспать, что я в итоге и сделал. Мой первый и последний опыт с наркотиками окончился огромной дозой сна в полностью завешенной от дневного света комнате, но я просыпался каждый час, с ужасом ощупывая себя, не начинает ли расти у меня девичья грудь.
*
Время шло. Грудь, слава богу, у меня не стала расти, и я продолжал пользоваться своим мужским началом на полную. Потребовалась бы не одна доза женских гормонов, чтобы сломить дух Таппи Райта! Но тут вдруг Хилтон объявил всем, что заразился триппером, и для большей убедительности сказал ещё, что подхватил его у той тётки, которую мы с ним делили поровну.
Я вознёс молитвы к Богу и отправился в ванную. Вроде всё показалось мне в порядке, но я не был уверен, что именно я должен был найти. Чёрт побери, ну, пожалуйста, только не это!
Ничего не оставалось, как идти нам в клинику Хаммерсмит. Ничего не скажешь, хорошее название для КВД (Кузнечный молот!), тем более что идти мне туда приходилось впервые. Я слабо надеялся, что этот раз станет для меня и последним, но то дело, которым я занимался, а занимался я заботой о рок–звёздах, было в этом смысле очень опасным. Хилтон оказался после меня в очереди, и стал нервозно теребить свой номерок, кстати был сорок вторым. Легко понять, что я был сорок первым. Что сказать о помещении, в котором нам пришлось ждать? Отличное место для тех, кто думает о смерти.
