— Что ты хочешь этим сказать, мать твою? — выпалил Час, сон как рукой сняло, и все приготовились к мордобою.
— Только то, что я сказал, Час.
Может, это и не было так уж неожиданно. Я повернулся на своём водительском сиденье и увидел, что остальные парни смотрели куда угодно только не в сторону Час Чандлера, а сам Час что–то бессвязно бормотал Эрику.
Похоже, даже и у нашего крикуна, Эрика Бёрдона, сдали нервы.
— Это исходит не от меня одного, мы все с этим уже согласны, проголосуем? Поднимите руку все, кто считает, что без Часа нам будет лучше.
Подняли руки Эрик, Алан и Джон. Хилтон, который уже успел пыхнуть и сидел со стеклянными глазами, сделал обеими руками какие–то дикие движения в воздухе. Я же руки не поднял. Я определённо не хотел ввязываться во всё это.
— Ну же, Таппи, — произнёс Эрик, вид его был много увереннее, чем у всех остальных зверей, выглядывающих из–за него. — Подними свою руку, сынок.
— Это некрасиво, Эрик. Это не ко мне. Я даже не член группы, так что оставь.
— Ты, Таппи, шестой зверь, и ты это знаешь, поэтому кидай кости и присоединяй свой голос.
Медленно, избегая взгляда Часа, я поднял руку. Час мне по–своему нравился, но его характер на глазах становился всё тяжелее и тяжелее, и это делало всех нас несчастными. То, что последовало дальше, было просто ужасным.
Окружённый лесом рук, Час начал реветь. Наш огромный Час Чандлер всхлипывал как малый ребёнок. Он просил нас дать ему время исправиться, говорил, что раскаивается и просит прощения. Поистине ужасная сцена. Определённо и время и место работали на Часа — два часа ночи, на скользкой от дождя дороге, сгрудившись в моём микро — хорошее же ты время выбрал, Эрик!
Заговорил первым Алан.
— Погодите, парни, разве нет другого решения? Мы не должны так поступать с ним. Пусть это будет нашим ему предупреждением, а?
Эрику это не понравилось, но слёзы на щеках Часа заставили ребят согласиться. Час остаётся до следующего прокола.
Остаток пути прошёл в полном молчании. Заснуть уже никто не смог, только Хилтону удалось немного поспать в ту ночь.
Я был зол на Эрика, он вынудил меня за минуту до того, как Алану удалось смягчить сердца ребят. Час любил The Animals, он никогда ничего не сделал во вред группе, а я, я был всего лишь роуди. Хотя Эрик и назвал меня шестым зверем, но не думаю, что Час считал меня незаменимым. А что если я окажусь тем самым крайним, на кого падёт месть Часа за пролитые им слёзы?
