Мы возвратились в Англию, в Манчестер, если быть точным, и прямо на сцену. Когда я говорил, что мы покинули Штаты внезапно, я имел в виду именно это. Музыкантов отвезли прямо на концерт, в тех же костюмах, с теми же причёсками, в том же виде, в каком они выступали в шоу Эда Салливана.
Пришло время объяснить прозвище, которое я приобрёл, работая у Зверей, «капитан Негодяй–Синяя–Борода». Вы, может, подумаете, что это, что–то связанное с девочками, но хочу сказать, что это из–за моей физиономии прилепилось ко мне это прозвище. Я иссиня–чёрный как цыган, и лицом и волосами. Если утром побреюсь, к полудню обрастаю трёхдневной щетиной. Видок у меня становится, как у вашего знакомого сутенёра, и пусть уж лучше думают, что я негодяй, чем так. Вот парни и приклеили ко мне, не задумываясь, за эту мою природную особенность такое прозвище.
Меня это зацепило. Устав от их подкалываний, я даже решил прибегнуть к макияжу, стал днём наносить тени. Начищал своё лицо как сковороду, так делал пару раз, пока однажды я не заметил, что Алан смотрит на меня как–то по–особенному.
— Таппи, — начал он, и вдруг взорвался хохотом. — Ты, чёртов трудяга, ты начал краситься!
И как если бы этого оказалось мало, взгляд мой упал на газетную статью, в которой нас поздравляли с возвращением в Соединённое Королевство, а именно, на строчку: «Шок! Британская группа красится как девчонки перед выходом на сцену!»
