(он произнес это слово с легким презрением), как маленький, а потом, когда я был в детской и что-то строил, я увидел, что он стоит в дверях и смотрит, как я строю, и он выглядел таким ужасно одиноким, словно хотел поиграть со мной. Я сказал: «Иди сюда, построим паровоз», – но он ничего не ответил, просто смотрел, будто… будто видел много шоколадок, а его мама не велела ему к ним прикасаться. – Джефф вздохнул, очевидно, на него нахлынули его собственные грустные воспоминания. – Но когда я спросил у Джейн, кто он такой, и сказал ей, что хотел бы поиграть с ним, она ответила, что в доме нет никакого маленького мальчика, и велела не рассказывать выдумки. Я совсем не люблю Джейн.
Миссис Ланкастер встала.
– Джейн права. Не было никакого мальчика.
– Но я его видел. Ох, мамочка, позволь мне поиграть с ним, он выглядел таким ужасно одиноким и несчастным. И мне очень хочется что-нибудь сделать, чтобы ему стало лучше.
Миссис Ланкастер собиралась сказать еще что-то, но ее отец покачал головой.
– Джефф, – очень мягко сказал он, – этот бедный мальчик действительно одинок, и, возможно, ты можешь как-нибудь его утешить; но ты должен сам придумать, как это сделать, – как в головоломке, понимаешь?
– Потому что я уже большой и должен сделать все это сам?
– Да, потому что ты становишься большим.
Когда сын вышел из комнаты, миссис Ланкастер нетерпеливо повернулась к отцу:
– Папа, это абсурд. Поощрять мальчика, чтобы он верил в досужие выдумки слуг!..
– Никто из слуг ничего не рассказывал мальчику, – мягко возразил старик. – Он видел то, что я слышу, и что я мог бы увидеть, наверное, если бы был в его возрасте.
– Но это такая чепуха! Почему я ничего не вижу и не слышу?
Мистер Уинберн улыбнулся, странной, усталой улыбкой, но ничего не ответил.
– Почему? – повторила его дочь. – И почему ты ему сказал, что он может помочь этому… этому… Все это невероятно!
Старик задумчиво посмотрел на нее.
– Почему бы и нет? – ответил он. – Ты помнишь эти слова:
О, какая же лампа Судьбой управляет
И в потемках земных людям путь освещает?
Небеса отвечали: «Слепым Пониманьем…»
[1]У Джеффри это есть – слепое понимание. Все дети обладают им. Только, повзрослев, мы его теряем, отбрасываем от себя. Иногда, уже в старости, слабый отсвет возвращается к нам, но лампа ярче всего горит в детстве. Вот почему я думаю, Джеффри может помочь.
– Я не понимаю, – слабо пошептала миссис Ланкастер.
– И я понимаю не больше. Этот… этот ребенок в беде и хочет, чтобы его освободили. Но как? Я не знаю, но об этом ужасно думать – ребенок, плачущий навзрыд…
