Хейнрици скрупулезно отмечал, как «уничтожают врага», «съедают всё», что есть у местных жителей, «приканчивают» партизан (настоящих или мнимых), вешая их у него перед глазами. Он использовал формулировки вроде «без пощады», «без жалости», которые противоречили постоянному выпячиванию собственной христианской веры и означали отказ от собственных ценностей, временный или постоянный. Растущее уважение перед боевой мощью противника и зарождающееся сочувствие по отношению к населению опустошенной страны сосуществовали с тем, что и в зоне ответственности Хейнрици совершались военные преступления против красноармейцев, комиссаров, военнопленных, партизан и гражданских лиц. Из его записок ясно, что он считал их необходимыми в борьбе с «отвратительной бестией» (1 августа 1941 г.), большевизмом, особенно в первые месяцы, когда немецкое командование безоглядно и прагматично делало ставку на быстрый успех. Показательно, что Хейнрици чувствовал себя не только на ином континенте, но и в ином времени: повторяющиеся сравнения с Тридцатилетней войной — не что иное, как (мнимое) оправдание собственного поведения в ходе кампании, которая испепелила все договоры, призванные сдержать жестокость войны, начиная с Гаагской конвенции. Позднейшая критика Хейнрици такого способа ведения боевых действий, например во время эксцессов с «выжженной землей» осенью 1943 г., не отменяет тот факт, что он как крупный военачальник внес свой вклад в выход войны за все возможные рамки.
Частное. Как и следовало ожидать, в переписке Хейнрици с семьей, которая, к сожалению, сохранилась в его архиве лишь односторонне, частная жизнь играла большую роль. Особенно во Второй мировой войне, когда солдат был лишен «нормальных» будней, собственная семья, собственный дом и собственное имущество были основополагающими и смыслообразующими понятиями. Письма Хейнрици прокладывают мостик к его частной жизни в Германии и тем самым создают ментальное частное пространство, в котором он зачастую мог выражать свои истинные мысли и чувства. В данном издании постоянное обсуждение частных тем представлено лишь на отдельных примерах. Брак генерала был наполнен конфликтами как раз потому, что он не совсем отвечал общепринятому в национал–социалистической Германии порядку. Имущество Гертруды и Готхарда Хейнрици было раздельным. Супруга располагала состоянием, складывавшимся из владений ее отца в Либау и сдаваемой в аренду аптеки ее отчима в Кёнигсберге, и порой действовала по собственному усмотрению. Вскоре после начала войны она переехала из Мюнстера в Глоттерталь (Шварцвальд) и начала обучение на фармацевта во Фрайбурге. Из–за того что муж и сын были на войне, а обязанная ходить в школу дочь жила в семье знакомых, ей было проще заняться саморазвитием.
