Я начинал завидовать навыкам своего спутника и его бездонному инвентарю, откуда он постоянно доставал всё новые маго-технические девайсы. Чёрт, неужели и я буду таким на сотом уровне, если не стану лениться, и постоянно совершенствуясь? А рядом с этим чувством трепыхалась мысль: сколько же стоит такая сфера Защитника?!
Когда последний див превратился в замороженную сверкающую под солнечными лучами статую, а потом рассыпался на множество ледяных осколков, жар-птица порхнула с ветки, и часто-часто махая крыльями, стала подниматься в небо.
- Стреляй! – закричал я, видя, как от меня улетает богатство. – Стреляй, болван, чёртов!!!
И не дожидаясь, когда тот начнёт исполнять мой приказ, в бешеном темпе разрядил по сказочной птахе весь барабан своего обреза. Расстояние было под сотню метров, но я просто не мог смотреть и ничего не делать, когда такое сокровище уходит из рук. Как там говориться: лучше сделать и сожалеть, чем сожалеть, что ничего не сделал? Потому и стрелял.
И даже попал – от улетающей в облака жар-птицы отскочили несколько горящих блёсток, которые медленно стали опускаться на землю.
К слову, Защитник даже глазом не повел в мою сторону, когда я надрывался от крика и рвал голосовые связки.
Итогом боя с дивами и моей стрельбе по жар-птице стали пять уровней – по одному за пару дивов, видать. И шесть роскошных, переливающихся перьев, похожих на павлиньи, над которыми дрожал в горячем мареве воздух. Эти трофеи я аккуратно, чтобы не обжечь руки, убрал в инвентарь, после этого вернулся на поле, где изображали каменных баб дивы до моего появления, и стал внимательно всматриваться в каждый камешек, кочку и впадинку.
И не зря. В тех местах, где до начала атаки Защитника, стояли дивы, на небольшой глубине были зарыты железные шкатулки с драгоценными и полудрагоценными камнями. Правда, в игровых логах они прописывались, как самоцветы. Кроме камней, в шкатулках лежали золотые и серебряные изделия, как украшенные самоцветами, так и пустые.
Дивы оказались последним препятствием перед главным боссом. По крайней мере, каменистое поле вдруг резко стало снижаться сразу за деревом, на котором восседала жар-птица, этот петух радужный, который улетел со всем богатством, которое я уже видел своим. Тьфу, блин, а всё этот… а-а, к чёрту, только душу травить.
Крутой спуск привёл меня в глубокий овраг, в стене которого чернел высокий проход.
- Вперёд, - буркнул я, махая стволом своего обреза в сторону пещеры. – Исправляй свои косяки.
