— Почему ты сбежала с ним?
— Да мне и этого тебе говорить не следовало. Я говорю «сбежала», и ты возбуждаешься. Интересный персонаж. Тебя слово «сбежала» возбуждает больше, чем мое тело. Тело у меня слишком тощее. — Она сняла блузку и лифчик, швырнула их на письменный стол, к кипе так и не взятых книг. — Грудь у меня неподходящего для американского мужчины размера. Я это знаю. И форма у них для американцев неправильная. Ты и не подозревал, что я окажусь такой старой.
— Наоборот, у тебя тело девочки.
— Ага, девочки. Она пострадала от коммунистов, бедная девочка — я выведу ее в книге. Почему ты всегда такой банальный?
— Почему ты всегда такая непростая?
— Это ты непростой. Почему бы тебе просто не разрешить мне приходить сюда, пить твое вино, делать вид, что я беру почитать книги, и целовать тебя — если мне так хочется? Да любой, у кого есть сердце, так бы и поступил. Иногда тебе стоит забывать о том, что надо все время писать книги. Вот. — Она сняла юбку, потом комбинацию, встала на четвереньки, развернулась и уперлась на руки. — Вот, можешь посмотреть на мою задницу. Мужчинам это нравится. Можешь войти в меня сзади. В первый раз ты можешь делать со мной все, что захочешь, все, что тебе доставляет удовольствие, только больше не задавай мне вопросов.
— Почему тебе здесь так не нравится?
— Потому что я здесь никому не нужна! Глупый ты человек, конечно, мне здесь не нравится. Я живу с человеком, который никому не нужен. Чем он может здесь заниматься? Я работаю в клинике лечения волос, и это нормально. Но не для мужчины. Пойди он на такую работу — и через год ему каюк. Но я умоляла его убежать со мной, спасти меня от этого безумия, поэтому я не могу просить его подметать полы в Нью-Йорке.
— А где он работал до того, как приехал сюда?
— Если я тебе скажу, ты неправильно поймешь. Решишь, что это «интересно».
— Может, я не все неправильно понимаю?
— Он спас меня от людей, которые отравляли мою жизнь. Теперь я должна спасти его от изгнания. Он спас меня от мужа. Он спас меня от любовника. Он спас меня от людей, разрушавших все, что я люблю. Здесь я — его глаза, его голос, его надежда выжить. Если я уйду, это его убьет. Речь не о том, чтобы тебя любили, а о том, чтобы любить кого-то — веришь ты в это или нет.
— Никто не просит тебя от него уходить.
Яга откупорила следующую бутылку вина и так, голая, сидя на полу рядом с ним, выпила по-быстрому половину.
— Но я-то хочу, — сказала она.
