— Не нужно мне ваше время, я могу и сейчас вам все выложить, мисс, — заявила Харриет.
Видимо, именно так выглядит человек, про которого говорят «нарывается», предположила Харлин, а вслух сказала:
— Правильнее называть меня не «мисс», а «доктор». Или даже «док».
— Ладно, док, слушаюсь, — на щеках Харриет проступили красные пятна. — Вы же главная, как и все ваши докторишки. Нам только и остается, что терпеть. Это ваш мир, но мы вынуждены в нем жить. Если это вообще можно назвать жизнью, — она потрясла цепями.
Харлин вдруг подумалось, что кому-нибудь стоило предупредить ее об умении Харриет Пратт читать мысли.
— Отлично, док, — продолжала пациентка. — Раз уж вам так хочется знать, чего я жду от этих встреч, как вы их называете, — Пратт выпрямилась на стуле, насколько позволяли цепи. — Чаю.
Харлин недоуменно моргнула.
— Повторите?
Пратт возвела глаза к небу.
— Черт меня побери, док, Господь ушей тебе не дал? Или ты на самом деле такая тупая? Чаю я хочу! Чао! Чайка! Чайна Таун, чайный пакетик, слыхала? Отвечаю: хочу чаю!
Харлин заглянула в историю болезни Харриет, чтобы убедиться, что сегодня ей не забыли дать нужные лекарства, как вдруг заговорила Памела.
— Она про напиток. Чай. Хоть «Английский завтрак», хоть Эрл Грей. Да хоть «Липтон».
Голос ее звучал так же устало, как и во время первой встречи, но Харлин показалось, что она уловила едва заметную нотку веселья. Важная деталь.
— Это не я! — внезапно разрыдалась Мэри Луиза. — Это ты! Это ты виновата!
— Она права, Харриет, — равнодушно растянула Памела, которая уже и не пробовала дотянуться до волос, а сидела, задумчиво рассматривая ногти. — Ты ведешь себя как идиотка. Я-то сразу сообразила, что ты имеешь в виду, но я здесь уже так давно, что успела бы вырастить стометровую секвойю. Знаю, по идее, это должен быть жаргон кокни…
— Не должен быть, а так и есть, — рявкнула Харриет. — Позырь в сети, сама увидишь!
— …но док, скорее всего, решила, что тебя хватил удар и ты заговариваешься, — Памела тяжело вздохнула. — Как бы я хотела построить машину времени и перенестись назад в те дни, когда я тоже не представляла, что ты несешь. Тогда было бы легче не обращать на тебя внимания.
Напряжение в комнате нарастало. Харлин услышала, как охранник позади нее открыл дверь и позвал санитаров. Она чуть повернулась на стуле и подняла руку, приказывая им оставаться в коридоре. Те уже приготовились бежать в комнату, чтобы усмирять ее пациенток, чего она не могла им позволить. Она намеревалась показать этим женщинам, что ей не понадобится взвод охраны с ремнями и успокоительным всякий раз, когда кто-то в плохом настроении. Особенно учитывая тот факт, что все пациентки и так были прикручены к стульям.
