– Кроме астмы?
– Она неожиданно закрывается то в туалете, то в ванной. Не пьет крепких напитков. Думаю, чемодан, который она засунула на самый верх в моей комнате, набит ингаляторами… Знаете, маленькие людские хитрости быстро становятся явными. Нужно лишь просто понаблюдать.
– Я весь день проговорила с ней и… ничего не заметила. Вы, скорее всего, ошибаетесь.
– Не ошибаюсь.
Стало слышно, как потрескивает огонь.
– В таком случае у Аделины, видимо, есть причины на то, чтобы ничего не говорить, и это ее полное право. У каждого из нас свои скелеты в шкафу. Но вам, как я погляжу, до всего есть дело.
Он посмотрел прямо ей в глаза:
– Здесь мне дело есть до всего.
Кэти уже хотела подняться, чтобы прекратить этот разговор, но неожиданно вошла Аделина.
– Ну вот, помянешь черта… – прошептал Дофр и щелкнул пальцами. – Персик мой, налей нам по стаканчику, хорошо? Кэти, вам водки?
– Почему бы и нет? Расслаблюсь немного.
Аделина наполнила две рюмки. Артур мысленно раздевал ее взглядом.
– Аллергия на водку? – поддел он ее.
– Нет, мне просто от алкоголя плохо, – извинилась Аделина. – Предпочитаю апельсиновый сок.
Он легко провел рукой по ее спине.
– Вот мой огонь… Это кимоно тебе очень идет. Тебе нравится красный цвет, так?
– Ты выбрал что надо. Эта вещь… само совершенство.
Они чокнулись.
– Скажи, Кэти, музыка, которая на повторе играет в лаборатории, откуда она?
Кэти залпом выпила водку. «Аделина астматик…»
– Кэти?
– Да, извини, – ответила она, морщась. – «Девушка и смерть» Шуберта. Я столько раз слышала эту мелодию, что уже ненавижу этот струнный квартет. Самое ужасное – Давид забыл дома наушники. Боюсь, нам каждый вечер придется ее слушать.
– Да уж, как-то маньячно звучит!
– Это музыка для писателя, – вмешался Артур. – Он находит свой собственный ритм и мысли под звучание музыкальных инструментов. Как убийца, который проникается образом жизни своей жертвы, прежде чем перейти к действию.
– Сравнили тоже! – возмутилась Кэти.
Аделина села рядом с ней:
– Кстати, музыка навеяла… Когда я была маленькой, то всегда ставила кассету у себя в комнате. И когда делала домашнее задание, то на каждый предмет у меня была своя песня. Алгебру без «Хейди» вообще не могла закончить. Когда писала сочинение, то ставила «Заколдованную карусель» Поллюкса. А историю делала под «Капитана Флама». Удивительно, но иначе ничего не получалось. Такая как бы традиция была. Только что вспомнила. Неприятно вспоминать, м-да…
Аделина чуть тряхнула головой и продолжила:
