– Кстати, мы тут с Кэти решили завтра после обеда съездить в деревню. Она мне сказала, что…
Ее слова прервал ужасный треск. Все вокруг заскрипело. Шале начало трясти.
– Что происходит?
Кэти скрючилась на диване и испуганно смотрела на потолок.
– Красный дуб, – прошептал Дофр.
– Красный дуб?
– Боюсь, завтра вы никуда не поедете, – ответил Артур и кивнул на окно.
Кэти неуверенно подошла к стеклу:
– Как неудачно! Снег пошел…
Когда она отвернулась от окна, то заметила, что Дофр разглядывает ее с ног до головы. Ей стало неловко, и она перевела взгляд на дерево. Израненное, трехсотлетнее…
– Артур, а это дерево… Почему оно здесь? – спросила она. – Вы говорили, что дата, там, у потолка, октябрь 1703, она…
– Пойдем спать, Аделина, – перебил ее Дофр.
Аделина обомлела:
– Но мы же не бросим вечером Кэти тут одну!
– Не торгуйся, пожалуйста! Давай, за мной!
Аделина подложила два толстых полена в камин, извинилась перед Кэти и исчезла с виноватым видом.
Кэти смотрела, как их силуэты растворяются в темноте коридора – сначала Аделины, потом его. Все-таки нахал этот Дофр. Что это он заторопился? Желание накатило? Интересно, что он будет с ней делать…
Молодая женщина немного посидела одна, размышляя. В гостиную долетали только приглушенные звуки квартета Шуберта «Девушка и смерть». Под крышей выл ветер.
Кэти обошла дерево, не осмеливаясь приблизиться к нему, чтобы получше рассмотреть. В языках пламени на стенах плясали тени… Тени рук на стенах… Как будто десятки, сотни рук пытались за что-то ухватиться. Все вокруг закружилось. Пол, балки, потолок. Кэти сгребла в охапку свой халат и выскочила в коридор. Треск досок. Длинный пурпурный ковер. Лаборатория с ее тошнотворным запахом. Давид, скрючившийся над пишущей машинкой.
Она прижалась к мужу, сердце у нее выскакивало из груди.
– Ты меня напугала! – вскрикнул Давид, делая потише звук. – Но… тебе что, холодно? Ты вся дрожишь.
Она стала лепетать:
– Я… как это… Аделина говорила… говорила с Артуром о том, что мы завтра поедем в деревню. И тут дуб… Из-за дуба все вокруг затрещало, просто затрещало, и всё! Как будто стены вот-вот развалятся! Только не говори, что ничего не слышал!
– Ничего…
Кэти запустила руку в светлую шевелюру. Она дрожала всем телом.
– И сразу пошел снег, а до этого весь день стояла отличная погода!
Давид поднялся и прижался лбом к стеклу. Непроглядная ночь.
– Снег идет, говоришь? Это было бы странно, на градуснике минус восемь. И… ни одной снежинки не вижу.
