— Впрочем, допускаю, что и некоторые другие итальянцы могут рассчитывать на благосклонность сеньоры Франсиски. Мне даже кажется, что её пресловутая ненависть к итальянцам осталась в прошлом.
Когда он ушёл, Винченцо несколько грубовато попытался утешить Фарину:
— Ты не расстраивайся, на такую строптивую кобылку никто не сядет.
— А если сядет, я его порешу! — продолжил Фарина, гневно сверкнув глазами.
Не только Мартино заметил, что ненависть Франсиски к итальянцам осталась в прошлом, — это вполне мог бы подтвердить и Марселло, которому теперь разрешалось встречаться с Беатрисой в её доме и свободно прогуливаться с ней по фазенде.
— Если ты его так любишь, то я не буду препятствовать вашему браку, — сказала дочери Франсиска. — На свадьбе Маурисиу я не была, о чём сейчас сожалею, но твою свадьбу мы обязательно устроим на нашей фазенде.
Беатриса расцеловала мать и тут же сообщила эту радостную новость брату и Катэрине. Но Маурисиу, как выяснилось, вовсе не разделял её радости. Наоборот, решение матери он воспринял с негодованием:
— Она окончательно сошла с ума! Свихнулась на итальянцах!
— Это ты, похоже, сошёл с ума. Что ты несёшь? — тотчас же отреагировала Катэрина, а Беатриса застыла в изумлении.
— Да, я утверждаю, что мать лишилась рассудка ещё в тот день, когда растоптала портрет отца, — повторил Маурисиу. — Раньше она ненавидела итальянцев, а теперь делает всё наоборот. Мне стыдно смотреть на неё, когда она любезничает то с Фариной, то с Мартино.
— То с твоим сыном итальянцем, — продолжила оскорблённая Катэрина. — Ведь дона Франсиска нянчится с ним! И ко мне она относится хорошо, можно сказать, по-матерински! А ты, выходит, сгораешь от стыда, когда ложишься со мной в постель?!
— Не передёргивай, речь не о тебе, — проворчал Маурисиу.
— А о ком? О Марселло? О моём женихе? — вскинулась на брата Беатриса, обиженная им до глубины души.
— Да, и о Марселло. Я всегда считал, что он тебе не пара, — сказал Маурисиу. — И мать до недавних пор придерживалась такого же мнения. Но сейчас в неё вселился бес, её потянуло на мужчин, ей хочется гулять с этим мерзким Мартино, или с Фариной, или с обоими сразу, поэтому она и тебе позволила делать то же самое с Марселло!
— Ты можешь оскорблять меня, но не смей оскорблять маму! — закричала Беатриса и влепила Маурисиу пощёчину.
— Правильно! Я могу добавить! — поддержала её Катэрина и, взяв малыша на руки, выбежала во двор, чтобы и впрямь не подраться с мужем.
