— Ты хочешь продать фазенду?.. Которая была мечтой моего отца?! — возмутился Маурисиу.
— Да, именно поэтому я и хочу от неё избавиться, — спокойно ответила Франсиска.
— Ты оскорбляешь память моего отца! — не унимался Маурисиу.
— Нет, я отдала дань его памяти, а теперь считаю нужным подумать о живых. Ведь на этой фазенде будут жить родители Катэрины — моей невестки и твоей жены. Я действую в интересах нашей семьи, и мне странно слышать, что ты этому противишься, Маурисиу.
Последним доводом Франсиска выбила почву из-под ног сына. Препятствовать продаже фазенды, тем более в присутствии Катэрины, он больше не мог, но у него было достаточно других претензий к матери:
— А зачем надо было приглашать на обед этого Фарину? Ещё не так давно ты его терпеть не могла, он же итальянец!
— А что ты имеешь против итальянцев? — вскинулась на мужа Катэрина, обиженная его оскорбительным тоном.
— Я не против итальянцев, — вынужден был оправдываться Маурисиу. — Но Фарина мне всегда был неприятен, а сейчас я его просто ненавижу!
— У тебя нет причин для ненависти, — строго сказала Франсиска. — Сеньор Фарина всегда вёл себя порядочно по отношению к нам, а кроме того, он ещё очень и очень приятный человек.
Для Маурисиу это прозвучало как гром среди ясного неба. Он решил, что мать сошла с ума. Всю жизнь ненавидела итальянцев, и вдруг такая перемена? Уж не влюбилась ли она в Фарину? Не владея собой от гнева, он прямо спросил об этом Франсиску, и она ответила с достоинством:
— Нет, это не любовь. Но я свободная женщина и имею право принимать у себя в доме всех, кого сочту нужным. В том числе и мужчин.
— Да, мы не можем тебе этого запретить, — с болью произнёс Маурисиу. — Но я вправе потребовать, чтобы ты вернула на прежнее место портрет отца!
— Этот человек перестал для меня существовать, и мне не нужен его портрет, — ответила Франсиска.
— Но он же наш отец! Мне дорога память о нём! Я восстановлю его портрет и повешу у себя в комнате! — заявил Маурисиу.
— И этого я тебе не советую делать, — холодно сказала Франсиска.
— Ну почему ты его так ненавидишь? Что с тобой происходит?! — в отчаянии закричал Маурисиу, и Катэрина сочла своим долгом вмешаться, чтобы успокоить мужа.
— Идём в нашу комнату, я всё тебе объясню, — сказала она, силой уводя его из столовой.
Маурисиу, однако, ещё долго не мог успокоиться и не хотел слушать никаких доводов Катэрины.
— Она стала неузнаваемой. Сошла с ума! — твердил он. — Это просто кошмар какой-то! Продаёт фазенду, любезничает с Фариной!..
