Но разве в этом дело? Можно сколько угодно обвинять Пафнутия в том, что он базарный фокусник, способный только на дешевые трюки, рассчитанные на нищих избирателей и широкую общественность. Но чем я лучше? Старый идиот! Ввязываясь в эту войну, я слишком увлекся величиной гонорара, который испугал меня, но для серьезных людей ведь это жалкие копейки – сдача от сдачи. А я, один из выдающихся интеллектуалов современности, так легко купился. Купился на такую же карманную пантомиму. Великий ученый Армстронг?! Разлом девятнадцать километров?! Христос, прости, Господи! Почему не Микки Маус? Возможность народных волнений?! Где все это? Все это мгновенно испарилось.
Так бывает. Ты находишься по ту сторону сцены и видишь, как другой фокусник обманывает зрителя. Ты видишь реквизит и помощников, потому что от тебя он не скрывается. Потом ты начинаешь думать – а я точно по ту сторону сцены? Уверен ли я, что сам не нахожусь на еще большей сцене вместе с этими жалкими подмостками и всеми этими пьяными паяцами? И главные декорации, реквизит от меня скрыты. И вот я смотрю на Пафнутия, который так запросто создал три параллельные реальности – одну, выдуманную, для всего мира, другую, полную трагизма, – для паломников и третью, фантасмагорию собственного величия, – для себя самого. И что я думаю? Кажется, пришло время открыть глаза и все-таки пересчитать деньги. Не мой гонорар, а настоящие деньги. Кто стоит за всем этим и почему?
Армстронг никогда бы не сказала мне – будь в Разломе хоть крупнейшее месторождение нефти или урана в мире. Она ненавидит религиозную ересь и была бы рада осквернить веру даже в качестве волонтера. Но ведь там может быть все что угодно. Что-то, к чему необходимо привлечь всеобщее внимание. Чтобы весь мир пристально следил и в необходимый момент получил нужную информацию. Или наоборот. Все мы здесь пляшем, кривляемся и стучим в бубенчик, чтобы где-то в другом месте грабители спокойно вынесли хрустящие купюры из хранилища. Теперь, когда я понял главное, найти разгадку было просто. Оставалось только одно. Решить, что я хочу больше: поговорить со своими нанимателями и увеличить гонорар, или проучить их за то, что меня… мастера своего дела, использовали как приманку в самом низу пищевой цепочки – сыр в мышеловке. Я сыр?!
В каком-то смысле быть профессионалом и быть сыром – это одно и то же. Ты должен быть достаточно хорош, чтобы тебя хотелось съесть самому или хвастаться тобой перед друзьями. Но быть сыром в мышеловке, приманкой, – это совсем другое. Это значит быть недостаточно хорошим. Неужели я недостаточно хорош? Но зачем тогда весь этот цирк?!
