египетский
царь Тамус аргументирует это так, что те, кто учатся по книгам, обладают лишь
видимостью мудрости, а не самой мудростью. Просто прочесть что-то написанное
куда менее похвально, чем высказать то же самое "по наитию". Человек,
который читает книгу, кажется всезнайкой, но тем не менее, согласно Тамусу, он
"ничего не знает". И когда текст используется, чтобы помочь памяти,
Тамус утверждал, что память будет деградировать от неупотребления. Читать менее
похвально, чем декламировать по памяти. Технология поведения имеет в запасе
много других способов, которые, уменьшая потребность в изнурительной,
мучительной и опасной работе, уменьшают возможности быть объектом восхищения.
Логарифмическая линейка, арифмометр и компьютер являются врагами арифметики в
уме. Но и здесь преимущества освобождения от отрицательных стимулов могут
компенсировать утрату восхищения.
Может показаться, что за исключением технических
приложений, нет преимуществ, компенсирующих умаление достоинства или чести по
вине фундаментального научного анализа (поведения). Однако суть научного
прогресса такова, что функции автономной личности ("души") отпадают
одна за другой по мере всё лучшего понимания роли окружающей среды. Научная
концепция кажется унижающей личность, потому что в конце концов не останется
ничего, что можно поставить в заслугу автономной личности. А что касается
благоговения в смысле изумления, то поведение, которым мы восхищаемся - это
поведение, которое мы пока не можем объяснить. Наука, естественно, стремится к
наиболее полному объяснению такого поведения; её целью является развенчание
всяческих "чудес". Защитники достоинства могут протестовать, но этим
они лишь задерживают достижения, за которые в традиционных условиях человек получил
бы наибольшую благодарность и максимум восхищения.
Мы признаем достоинство и честь человека,
когда мы хвалим его на то, что он сделал. Количество получаемой им похвалы
обратно пропорционально очевидности причин его поведения. Если мы не знаем,
почему человек поступает именно так, мы приписываем причину его поведения ему
самому. Мы сами стараемся получить дополнительную похвалу для себя самих,
скрывая причины того, почему мы ведем себя именно так, или утверждая, что
действуем в силу менее весомых причин. Мы избегаем ущерба для достоинства
других людей, незаметно манипулируя ими. Мы восхищаемся людьми в меру нашей
неспособности объяснить причины их поведения, а слово "восхищаться"
близко по значению к слову "изумляться." То, что можно назвать
литературой достоинства, озабочено обеспечением должного воздаяния. Она может
протестовать против достижений в области технологии, в том числе и технологии
поведения, потому что они уменьшают возможности быть объектом восхищения, а
также против фундаментального анализа поведения, поскольку он предлагает
альтернативное объяснение поведения, заслуга за которое ранее приписывалась
индивидам. Эта литература, таким образом, стоит преградой на пути дальнейших
достижений человечества.
