Язык,
которым написана книга, может зачастую
показаться непоследовательным.
Английский, как и все другие языки, полон
донаучных слов, которые обычно
употребляются в повседневной речи.
Никто не будет иронизировать над
астрономом, если он скажет, что солнце
восходит или что звезды появляются
ночью, ведь было бы смешно требовать,
чтобы он всегда говорил, что в результате
вращения земли появляется солнце, прежде
скрытое за горизонтом, или что звезды
становятся видны ночью, а днем они не
видны из-за того, что атмосфера рассеивает
солнечный свет. Если понадобится, он
может дать более точную формулировку.
Английский язык содержит намного больше
повседневных выражений, относящихся к
человеческому поведению, чем к другим
явлениям реальности, причем специальная
терминология малоизвестна широкой
публике. Следовательно, очень даже
вероятно, что использование разговорных
выражений весьма спорно. Может показаться
нелогичным, если я буду просить читателя,
чтобы он "keep a point in mind"
- "усвоил в сознании некий тезис",
хотя я пишу, что сознание - схоластическая
фикция, или чтобы он "consider the idea of freedom"
- "рассмотрел идею свободы", хотя
идея - это просто воображаемый
предшественник акта поведения, или пишу
для "reassuring those who fear a science of behavior" -
"успокоения тех, кто страшится науки
о поведении", хотя имею в виду всего
лишь изменение их поведения в отношении
этой науки. Книга могла бы быть написана
для читателя-специалиста без выражений
такого рода, но все эти вопросы имеют
важное значение для неспециалистов и
поэтому их надо излагать обыденным,
нетехническим языком. Несомненно, что
многие из менталистских (когнитивистских)
выражений, издавна укоренившихся в
английском языке, невозможно столь же
четко перевести на научный язык, как
выражение "восход солнца", но
достаточно приемлемые переводы вполне
возможны.
Почти
все наши главные проблемы связаны с
человеческим поведением, и их невозможно
решить с помощью одной лишь физической
и биологической технологии. Что нам
необходимо, так это технология поведения,
но развитие науки, которая могла бы
породить такую технологию, шло страшно
медленно. Одной из трудностей является
то, что почти всё из того, что называется
наукой о поведении, продолжает следовать
традиции, рассуждающей не о поведении,
а о состояниях сознания, чувствах, чертах
характера, человеческой природе, и так
далее. Физика и биология когда-то
занимались аналогичной схоластикой и
стали развиваться лишь тогда, когда
отвергли её. Науки о поведении медлят
с этим отчасти потому, что часто кажется,
что схоластические абстракции можно
непосредственно наблюдать, и отчасти
потому, что альтернативные объяснения
было трудно найти. Окружающая среда,
несомненно,была важным фактором, но её
роль оставалась неясной. Она ведь не
"толкает или тянет", а
