множества различных видов (этот факт,
что следует подчеркнуть, приписывался
"промыслу творца"). Вся беда в том,
что окружающая среда действует незаметным
образом: она не толкает или тянет, она
селектирует.
На протяжении тысячелетней истории
человеческой мысли процесс естественного
отбора оставался не замеченным, несмотря
на его чрезвычайную важность. Когда он
был в конце концов обнаружен, то он,
конечно, стал ключевым аспектом
эволюционной теории.
Влияние окружающей среды на поведение
оставалось непонятым еще дольше. Легко
видеть, что организмы делают с окружающим
их миром, как они берут из него то, что
им нужно, и избегают существующие в нем
опасности, но намного труднее увидеть
то, как мир воздействует на них. Декарт
был первым, кто предположил, что окружающая
среда может играть активную роль в
детерминации поведения, и он, по-видимому,
смог сделать это только потому, что
получил явный намёк. Он знал, что в
Королевских садах Франции есть несколько
автоматов, которые приводятся в действие
гидравлически скрытыми клапанами.
Декарт писал, что люди, входящие в сады
"неизбежно наступают на определенные
плиты вымощенных дорожек, которые
расположены таким образом, что когда
они подходят к купающейся Диане, они
вызывают то, что она прячется за кустами
роз, а если они пытаются следовать за
ней, то они вызывают то, что навстречу
им выступает Нептун, угрожающий им своим
трезубцем." Эти статуи были забавны
именно потому, что они вели себя как
люди, и поэтому оказалось, что нечто
очень похожее на поведение человека
может быть объяснено чисто механически.
Декарт понял этот намек так: живыми
организмами могут двигать подобные
причины. (Он исключил человеческий
организм, по-видимому для того, чтобы
избежать конфликтов с религией.)
Инициирующее поведение действие
окружающей среды стали называть
"стимулом" - от латинского слова
"кнут", действие организма "реакцией",
а их совокупность назвали "рефлексом".
Рефлексы впервые были продемонстрированы
на мелких обезглавленных животных,
таких как саламандры, и важно то, что
этот принцип воспринимался в штыки в
течение девятнадцатого века, потому
что он, как тогда казалось, отрицает
существование некоего автономного
действующего начала - так называемой
"души спинного мозга" - которому
приписывали ответственность за движения
обезглавленного тела животного. Когда
Павлов продемонстрировал, как новый
рефлексы могут быть выработаны путем
кондиционирования, была рождена целая
психология стимула-реакции, в которой
все поведение объяснялось как реакции
на стимулы. Один писатель сказал об этом
так: "Всю нашу жизнь нас подталкивают
или стегают кнутом." Модель стимул-реакция
никогда не была очень убедительной, да
она и не решила основной проблемы, потому
что была вынуждена изобрести нечто
вроде "внутреннего человека" для
того, чтобы преобразовывать стимулы в
реакции. Теория информации наткнулась
на ту же проблему, когда ей пришлось
изобретать внутренний "процессор"
для преобразования входа в выход.
