Резкие слова отца удивили ее. Обычно он не отличался предвзятостью, всегда широко мыслил и был готов выслушать чужую точку зрения, даже если она была абсолютно противоположной.
— Поначалу я боялась Чудовища, — кивнула она. — Но мы общаемся, и он сделал мне столько приятных сюрпризов! Он может быть по-настоящему добрым.
Морис пропустил ее слова мимо ушей:
— Он до смерти тебя напутал, Белль. Это же очевидно. Ты говоришь о нем хорошо только из опасения, что всё может обернуться еще хуже.
Еще минуту назад Белль почти ненавидела Чудовище за то, что сначала тот пленил отца, а потом ее, но теперь она чувствовала, что должна его защитить. Эта перемена смутила ее. Разум говорил, что только сумасшедший будет пытаться оправдать его поступки, но сердце Белль видело дальше разума.
— Папа, помнишь Андрокла?
— Конечно. Наш… э — э — э, сосед.
— Сосед? — Белль заморгала и уставилась на него.
Пожалуй, графиня действительно была права.
Он сильно постарел. Попасть в темницу, а потом потерять единственную дочь — такие потрясения кого хочешь сведут с ума.
— Нет, папа, — мягко сказала она. — Андрокл из басни Эзопа. Помнишь, мы читали ее на ночь?
— Да — да, конечно, — поспешно ответил Морис.
— Чудовище совсем как тот лев с шипом внутри.
— Ты видела у него шип?
— Шип в его сердце, папа. С ним произошло что — то ужасное.
Но Морис был явно не в том настроении, чтобы проявлять снисходительность.
— Почему мы вообще тратим время на разговоры о Чудовище? — воскликнул он. — Мне совершенно нет до него дела. Я волнуюсь только о тебе! Лучше расскажи, как ты здесь очутилась? Как познакомилась с графиней?
Белль рассказала об обстоятельствах, что привели ее в Страну Грез.
— Говоришь, волшебная книга? — переспросил Морис.
— Да, графиня положила ее туда, где я могла ее найти. Она узнала, что с нами случилось. Она хочет нам помочь. Ведь она знала мою мать… так она мне сказала.
Воинственный настрой Мориса исчез, взгляд потеплел и стал мечтательным, как бывало всегда при упоминании его жены.
— Это очень на нее похоже, — сказал он. — Добрейшей души человек. Всегда такой была. Вот уж здесь, в ее поместье, я спокойно могу сорвать для своей дочки розу, и меня не схватят и не бросят в темницу!
С этими словами он протянул ей душистый белый цветок. Белль с наслаждением вдохнула его аромат, но тут заметила темные капельки на лепестках.
— Ой, папа, у тебя кровь! — воскликнула она, схватив его за руку. — Ты, должно быть, укололся шипом.
