— Ну, как твои туфельки, дорогая? Протерлись до дыр? — Глаза графини искрились весельем.
Белль слегка приподняла подол платья и посмотрела на свои ступни. Большие пальцы проглядывали сквозь ткань. Она опустила подол, покраснев.
— Замечательно! Вот доказательство того, что бал удался! — Графиня потянула Белль на террасу. — Давай выйдем, дитя мое. Мне нужен глоток свежего воздуха.
Она обмахивалась веером, и аромат ее духов, густой и пряный, волнами наплывал на Белль. «Какой знакомый запах! — подумала Белль. — Откуда я его знаю?» Высокий крючконосый лакей в черной ливрее с широким рифленым белым воротником раскрыл перед ними двери на террасу. Он поклонился графине, сверля Белль своими глазами — бусинками.
— Я так много слышала о тебе, Белль, — начала графиня, когда они вышли. — Я знаю, что ты очень любишь книги, знаю, что хочешь путешествовать и…
Графиня пытливо посмотрела на Белль.
— …Сейчас ты в крайне затруднительном положении. Очень надеюсь, вечер немного скрасил твое одиночество.
— Простите, сударыня, но откуда вы все это обо мне знаете? Мы же только что познакомились.
Странное, необъяснимое беспокойство снова кольнуло Белль, как тогда, когда Анри рассказывал о ней вещи, которые знать не мог.
— Это Париж, дорогая! — рассмеялась графиня.
— Земля слухами полнится. Ты же видишь, я знаю очень многих. Рано или поздно они все приходят познакомиться со мной. Они все открывают «Страну Грез».
— Но что такое «Страна Грез»? Как все это…
— Белль обвела рукой шато, мигающие фонари на дорожках, вишневые заросли. — Как это действует?
Графиня улыбнулась с напускной скромностью:
— С помощью магии повествования, конечно. Ведь это я пишу «Страну Грез». Это особая книга. В ней множество историй. Но есть одна, которую я написала специально для тебя.
— Но почему? Почему я?
Графиня, казалось, не слышала ее. Они дошли до края террасы, и что — то привлекло ее внимание.
— Ага, нам приготовили закуски! Наконец — то! — воскликнула она. — Умираю от голода! Посмотрим, что на этот раз сотворили мои повара.
Великолепные яства красовались на столиках, покрытых белоснежными скатертями. Розы и лилии украшали каждый столик. В серебряных ведерках со льдом охлаждались бутылки шампанского. В хрустальном графине искрился рубиновый пунш. На фарфоровых тарелках были уложены сладости, а засахаренные фрукты свешивались с круглых ваз на ножках. Графиня отпустила руку Белль.
— Разве это не божественно? — спросила она. — У меня лучший кондитер во всем Париже. Угощайся!
