«Почему тебя это так тревожит? — спросил голос в ее голове. — Разве Чудовище волновался о твоем отце, заперев его в темнице? Или о тебе?» Белль не нашлась, что ответить этому голосу. Она вдруг вспомнила случай с отцом. Однажды, когда она была маленькой, они гуляли по лесу и нашли лису, угодившую лапой в стальной капкан. Отец попытался ее освободить, но бедное животное, обезумевшее от боли, не подпускало его к себе и норовило укусить. Снова и снова он протягивал руку, и каждый раз лиса бросалась на него. «Хватит, папа! — в страхе закричала Белль. — Она тебя укусит!» — «Тише, Белль, не кричи. Лиса просто не может изменить свою природу, но я — то тоже не могу изменить свою». Медленно, терпеливо он подбирался к ней снова и снова, пока наконец измученный зверек не повалился на землю. Тогда он смог раздвинуть капкан и освободить лисью лапу.
«Так почему тебя это беспокоит?» — повторил голос. В ответ Белль полезла в карман и достала чистую тряпку, приготовленную для уборки. Она была сухой — вода, замочившая платье, не достала до кармана. Белль принялась вытирать лицо Чудовища. Ее прикосновение было мягким, однако он вздрогнул, как от удара.
— Что ты делаешь? — спросил он, и в его голосе больше не было злости.
— А как ты думаешь? Вытираю тебе лицо.
— Не нужно. Совсем не обязательно, — запротестовал он. — Больно. Ой, хватит! Шкуру сдерешь. Эй, осторожнее, это мой нос! Ай — ай! Уши, уши!
Белль не обращала внимания на его возгласы.
— Так Лучше? — спросила она, закончив.
— Может быть… отчасти, — скрепя сердце ответил Чудовище. — Только сюртук весь испачкался и сорочка промокла. Мне нужно переодеться… а потом заняться переводом. Я тут работаю над трудами Эпиктета… некогда мне с вами прохлаждаться.
Он поднялся и двинулся к дверям. Немного замешкавшись возле них, он обернулся и окинул долгим взглядом библиотеку. «Он не прочь остаться здесь! — подумала Белль. — Ему приятнее мыть полы с нами, чем сидеть одному в своих комнатах».
— Шапо! — проревел Чудовище. — Живо принеси мне чистую одежду!
Послышался мерный стук, и в дверях показалась вешалка для верхней одежды, прибежавшая на зов.
Увидев, в каком состоянии наряд его хозяина, Шапо драматично прижал две руки — перекладины к тощей груди, а остальные воздел к небу.
— Полно тебе, Шапо, не принимай близко к сердцу, — произнес Чудовище. — Над всеми неприятностями, несчастными случаями и катастрофами надо просто посмеяться. — И он демонстративно посмотрел на Белль. — По крайней мере, так мне сказали.
