Девушка откатилась в сторону, чтобы не оказаться затоптанной тяжелыми копытами Филиппа.
Третий волк подошел к ней, его морда оказалась в нескольких дюймах от ее лица, с клыков капала слюна. Зверь зарычал и широко разинул пасть, собираясь разорвать добычу на куски.
Белль отвернулась и закрыла голову руками, ожидая, что сейчас в нее вцепятся страшные клыки.
Вдруг давившие ей на грудь волчьи лапы исчезли.
Она чуть раздвинула пальцы — посмотреть, что происходит.
Над ней стояло Чудовище, оно отшвырнуло уже готового вцепиться в нее волка. Чудовище заревело и завыло, перекрывая вой стаи. Остальные волки набросились на него: один схватил за ногу, другой запрыгнул на плечи.
Во мгновение ока Чудовище припало на четвереньки и стряхнуло с себя волков, точно капли воды.
Однако хищники оставили рваные раны, из которых текла кровь.
Белль отползла к огромному дереву и забилась под массивные корни.
Неужели Чудовище ее спасает?
Оно на миг замерло, озаренное лунным светом, и Белль отчетливо разглядела его когти: длиннее медвежьих, блестящие, как слоновая кость, окрашенные красным — Чудовище только что распороло одному из волков брюхо.
Потом оно снова сорвалось с места, сливаясь с тенью, и атаковало волков, точно пират, идущий на абордаж.
Те жалобно затявкали — звук отдалено напоминал собачий лай, — похоже, до волков начало доходить, что ход сражения переломился, и не в их пользу. Чудовище сгребло одного из оставшихся зверей и с размаху ударило о дерево, точно мешок с яблоками. Раздался отвратительный треск, и волк упал на снег с переломанной спиной, совсем рядом с Белль. Девушка содрогнулась.
Без какого-либо сигнала или шума волки признали поражение: вприпрыжку помчались в лес и растворились во тьме, из которой появились.
Белль посмотрела на Чудовище — теперь оно стояло на задних ногах, угрожающе рыча вслед беглецам. Волки вырвали клочья шерсти из его шкуры, и одно ухо свисало под странным углом. Вся его фигура, и без того неестественная, теперь скособочилась еще больше.
Из правой передней лапы текла кровь, и у ног Чудовища уже образовалась красная лужица.
Чудовище открыло пасть, словно хотело что-то сказать Белль…
А потом медленно, как подрубленное дерево, упало к ее ногам.
Белль замерла, как кролик перед удавом, глядя на развернувшуюся перед ней сцену, снова и снова проигрывая в памяти все случившееся.
Чудовище — здоровенное, уродливое, гротескное существо, которое сейчас лежит без сознания в луже собственной крови, — заточило ее отца только лишь за то, что тот «вторгся» в замок, а потом обменяло жизнь Мориса на ее собственную, как какой-то средневековый тиран. Как ни напрягай воображение, а представить его
