— Я подумала, что вам захочется выпить горячего чаю.
У Белль едва не остановилось сердце.
Голос шел снизу, от самого пола.
В комнату, передвигаясь прыжками, проследовали фарфоровый чайник, сахарница, молочник и чашка — ни дать ни взять позвякивающая фарфоровая армия. Чайник задрал вверх фарфоровый носик и заговорил — или заговорила?
Белль отшатнулась и налетела на гардероб.
— Вы-но-вы-же… — запинаясь, пробормотала она.
— Осторожнее, — сказал гардероб глубоким женским голосом.
Белль отскочила от шкафа и упала на кровать.
И тут же с нее спрыгнула, придя в ужас от мысли, что и кровать вдруг заговорит.
— Это просто невозможно, — прошептала девушка. Неужели из-за нервного потрясения у нее начались галлюцинации?
Почему-то в существование Чудовища верилось охотнее, чем в говорящую мебель.
Госпожа-чайник невозмутимо наливала свое содержимое в чашку. Потом заговорила, слегка побулькивая:
— А ну-ка давай потихоньку, не расплескай…
Белль недоверчиво наблюдала, как маленькая чайная чашка с надколотым краем прыгает по полу прямо к ней, а потом терпеливо ждет, задрав… голову?
Окончательно дезориентированная девушка протянула руку и осторожно подняла чашку, отставив мизинец, словно жеманная барышня. Чашка под ее пальцами оказалась твердой, гладкой, теплой от чая и совершенно неподвижной. Просто фарфоровая посуда. Как же она двигается?
— Хочешь, фокус покажу? — спросила чашечка.
Белль ахнула от изумления и едва не уронила чашку. У вещи, которую она держала в руке, не было лица, и все же голосок ее звучал так, будто говорил живой ребенок. Теперь керамическая стенка чашки под пальцами девушки стала пластичной.
Чашка поерзала, и из чая, вздувшись пышной пеной, полезли пузыри.
— Чип! — прикрикнул чайник.
Чашка опять поерзала и — Белль готова была в этом поклясться — хихикнула.
Чувствуя себя очень странно и в то же время понимая, что выбора нет, Белль отпила маленький глоток. Чай оказался великолепный, черный, крепкий, свежий, и сахару в него положили ровно столько, сколько нужно. Очень укрепляет силы.
— Вы сегодня поступили очень храбро, — сказала госпожа-чайник доверительно. — Оставшись вместо отца. Мы все так считаем.
Белль моргнула, пытаясь вникнуть в смысл сказанного и отрешиться от самого факта того, что чайник разговаривает. Чашка в ее руке замерла, так и оставшись почти полной.
— С ума сойти, — ответила Белль, поднимая чашечку повыше и внимательно рассматривая. Чип опять заерзал и захихикал. — Все это словно… не знаю, как будто я попала в самую удивительную сказку из всех, что когда-либо читала. Папа будет так… — Она замолчала, вспомнив, что больше никогда его не увидит. — Но я застряла здесь навсегда.
