Апрель | страница 2



— Товарищ Сапатос, как вам не стыдно! Ваш дедушка — герой кубинского сопротивления! — в училище Рикки опять повезло привлечь к себе излишнее внимание наставника, загорелого и крепкого, словно зрелый орешник. — На Острове Защищённой Свободы, для кубинского народа, Франциско Сапатос то же самое, что для нас Лев Рой-младший! Я просто не представляю, чтобы они подумали, стоило им только увидеть вас. Вы ходите по Тропе?

Тропою как раз и называлась ежедневная промывка мозгов во всех возможных инстанциях, причём индивидуального характера. Рикки обыденно отвечал, что да, ходит, вяло выполнял необходимый минимум и выходил за ворота берёзовой рощи. Если бы Сапатос в этот момент бросил на училище прощальный взгляд, а там находился бы наставник, то последнего несказанно удивил бы лик его нерадивого ученика: индифферентности — ноль по модулю, в глазах блеск, а естество пышет жаждой жизни.

Скоро Рикки встречался с Архивчиком, совал ему украдкой талоны, и отправлялся на встречу с идолом. Упитанный и осмотрительный Архивчик всего раз обмолвился, что всё журнальное наследие ему перешло от отца, и снова просил никому не говорить. Но Рикки хотел одного: впитывать, всасывать в себя потрёпанные и пожелтевшие страницы. Лужники, старая Москва, железные дороги и бензиновые двигатели. Ленин, Хрущёв, Горбачёв, Че Гевара. Застой, дефицит, левайсы с бубль-гумом меняю на ящик пива для квартирника. Пластинка «AC/DC»!

— Архивчик, а если я себе сделаю графику на груди «Мы ждём перемен!», — крикнул ему из подвала Рикки, — как думаешь, сильно будут прикапываться?

— Ты что, обалдел! — Архивчик влетал в подвал испуганным комком и тряс перед ним браслет-товарищем, мигающим цветными голограммами. — Через час начнётся молодёжный симпозиум, на площади Справедливости. До тебя докопаются, даже еслиты вздумаешь не прийти на эти посиделки, а ты говоришь, «хочу перемен» на грудь! Ей-богу, мне иногда кажется… ты только не обижайся… что ты не дорос до полной сознательности, Рикки. Витаешь в облаках, и не хочешь спускаться.

— Не хочу. Ты угадал. Не хочу я сюда, мне здесь плохо. А что такого в том, что мне нравится вот этот мир, — Рикки поднял журнал над головой и затряс им, будто хотел вытрясти желаемое наружу, — а не наш сегодняшний?

— Плохо то, что ты меня во всё это впутываешь, — Архивчик покрылся красными пятнами и всё время сжимал-разжимал потные ладони, — знаешь что, отнесу-ка я всё это добро в информатеку. От ошибки вон.