И все-таки пятый мы пройти не смогли, даже несмотря на то, что оставалось всего полкилометра, несмотря на необходимость, безвыходность и все такое.
Теперь в нашем положении самым разумным было бы... хотя нет, в нашем положении не только самого, даже просто разумного уже ничего не могло быть. И мы полезли на стену.
Стена оказалась совершенно вертикальной, зато была уже ночь, хоть глаз выколи, а когда не видишь, чего бояться, то делаешь все легко и непринужденно. Только изредка снизу, достигая, дружески подсаживала нас волна. Наконец, на стене обнаружился небольшой откос, покрытый ненадежной осыпью.
— Как будто уютное место. Давай устраиваться на ночь.
Стасик ничего против не имел. Сначала мы выкопали ступеньку и положили на нее рюкзак. Потом выкопали еще по ступеньке - для ног, потом - еще по ступеньке. Опробовали, посидели. Удобно.
В Средней Азии говорят, что человек, затаскивающий ишака на крышу своего дома, должен подумать сначала, как он будет стаскивать его обратно.
Мы со Стасиком единогласно решили, что утро вечера мудренее.
Основная проблема - организация досуга, которого у нас впервые за весь полевой сезон достаточно. Решаем целиком заполнить его спортом и художественной самодеятельностью. Чтобы не заснуть. Но, к счастью, оказалось, что опасность заснуть не столь уж велика. Не успел Стасик допеть: "Деньги советские ровными пачками строго глядели на нас, каждому доля досталась немалая..." - как на нас посыпались сверху какие-то крошки, пыль. Стасик удивился и замолчал. И не успел он как следует привыкнуть к этой неожиданности, как крошки сменились мелкими камешками, а потом, хотя мы так и не поняли, зачем все это, мелкие камешки сменились совсем не мелкими, а потом... потом мы едва успевали соображать, что камни становятся все крупнее и крупнее. Мы прилипли к скале, закрыв голову руками.
Когда камнепад кончился, и мы снова продолжали свой мирный ночлег, я спросил:
— Так сколько же все-таки досталось на каждого?
— А, ерунда, - ответил Стасик, - сто сорок тысяч рублей. - Потом он спел "Стою я раз на стреме" и "Шел я раз на дело". Меня сначала удивил такой странный репертуар, но потом я подумал - а что делать человеку с нормальными вокальными данными, если бн вынужден петь? "Оо-о, коломбина, верный нежный ар-лекии-и-ин..." или "А у нас во дворее-е-е..."? Нет, композиторы пишут только для певцов.
За ночь мы повторили все гимнастические упражнения, какие только могли вспомнить. Делали все подряд. Ходьба на месте, бег на месте, наклоны, приседания, прыжки. Тоже, конечно, на месте. Старательно избегали всех упражнений, выводящих из равновесия, а наклоны на всякий случай делали в сторону от моря.
