К другому обнажению идешь с тяжелой головой, задевая ослабевшими ногами за каждый камень. Как из другого мира, доносятся какие-то слова, смысл которых доходит не сразу: "Что? Медведь? Вон там стоит? Какой медведь?.. Ах, медведь! Да иди ты со своим медведем..." Стасик смотрит удивленно. Вроде все шло нормально, образцы отобрали, записали, как полагается, и устать не с чего, прошли всего километров пять.
К действительности возвращает истошный вопль Стасика:
— Смотри!
В море треплет волнами наш пустой рюкзак, вот-вот он потонет. Сломя голову бросаюсь прямо в море. Что рюкзак! Там ничего нет, кроме пустых мешков да ваты для упаковки образцов. Сумка! Где моя полевая сумка? С картами, дневниками, записями наблюдений за весь полевой сезон!
Хорошо еще, море здесь мелкое. Опрометью шарю по дну, пытаюсь нащупать хоть что-нибудь в песке рядом с рюкзаком. Но ничего, ничего нет и рядом с рюкзаком, и поодаль...
Только спустя некоторое время в голову приходит простая мысль - а почему она должна быть рядом? Ее могло унести и на километр дальше, и на километр в сторону. Кляня себя на чем свет стоит, возвращаюсь на то место, где мы оставляли вещи. Ведь не первый год на побережье, должен помнить, что все надо класть повыше, чтобы приливом не смыло! Но кто знал, что на этом злополучном обнажении проторчишь почти целый день... Когда я клал рюкзак и сумку, рассчитывал через полчаса вернуться... Вот теперь приеду с поля с богатыми материалами, вот результативный сезон! Наблюдатель без наблюдений!
И вдруг... отчаяние так резко сменяется радостью, что сначала даже себе не веришь. Обалдело садишься прямо на землю. Сумку никуда не унесло. Она зацепилась ремнем за камень и теперь ее треплет волной туда-сюда, туда-сюда...
Забираемся со Стасиком на террасу повыше, сушимся, советуемся. Может быть, говорю я, этот песчаный пласт совсем не тот, о котором говорил Коля, и если мы пройдем вдоль берега еще километра два, все-таки встретим там базальты. Но берег очень скалистый, непропуск на непропуске.
— Проскочим, раз надо, - уверенно говорит Стасик.
Прилив уже кое-где достигает обрыва, у мысов - толчея, гулкие удары волн, белопенные всплески.
Первый непропуск проскочили, потому что было очень нужно. Второй - потому что более опасного, чем оставшийся позади, и быть не могло, а значит - уж этот-то пройдем. Третий непропуск оказался сложнее обоих предыдущих вместе взятых, но до нужного места оставался всего километр! Четвертый мы просто вынуждены были форсировать, назад пути уже не было. Все пройденные мысы были намертво закрыты приливом.
