— Не за что извиняться, майор, — ее тон был бодрым, но взгляд пустым. — Я подготовлю раковину.
* * *
Лукас стоял в дверном проеме, наблюдая, как Виктория готовится к процедуре. Она точно знала, что нужно делать. Взяв шприц, девушка подошла к нему.
— Как долго я еще буду принимать это средство?
— Зависит от лечения, — сделав ему укол, она отвернулась.
— Это не ответ.
— Это единственное, что я могу тебе сказать. Все зависит от того, сколько процедур тебе понадобится. Как только тебе не понадобится обработка, дозы будут значительно понижены. Немного лекарств понадобится для реабилитации и силовой тренировки, но их не будет много.
— Когда?
— Когда закончится лечение. Это единственный ответ, который я могу тебе дать. Садись. — Тори повернулась, чтобы взять незабинтованную руку и начать лечение.
Зашипев, Лукас напомнил себе, что не должен ругаться на нее. — Ругательства помогают?
Лукас проигнорировал вопрос.
— Почему это так больно? — спросил он сквозь стиснутые зубы.
— Что? — девушка оглянулась, отвлекшись от процедуры на мгновение.
— Чувство боли, как в самый первый раз.
— Ты снова начал использовать свою руку, — Виктория вернулась к процедуре. — Напряжение сухожилий и мышц заставляет их сокращаться. Подумай вот о чем, если ты цикл не будешь тренироваться, а затем резко начнешь бегать, то в первое время твои мышцы будут болезненными и спазматичными.
— Ты знала, что это произойдет, — обвинил мужчина.
— Да, — она приблизилась к самому чувствительному месту.
— Проклятье, Виктория! — на этот раз он не мог сдержаться.
Девушке пришлось прикусить язык, чтобы не извиняться. Она не должна извиняться! Эти процедуры вернут Лукаса на службу, и он снова сможет летать! Через это нужно пройти, чтобы вернуть ему работоспособность! Тори почувствовала, как мужчина прижался лбом к ее спине в поисках утешения.
— Говори со мной, майор, говори со мной. Расскажи что-нибудь, чего я не знаю.
— Ты знаешь все на свете.
— Нет, конечно. Расскажи мне о своих людях. Они действительно лучшие на флоте?
— Чертовски верно, черт возьми, — в его голосе звучала легкоразличимая гордость.
— Как они стали такими? — и он начал рассказывать ей о своих людях. Поначалу Виктория волновалась, что позволила Лукасу работать мышцами слишком рано и слишком много, что сухожилия стянуться и напрягутся слишком сильно. Но они довольно быстро расслабились, позволяя ей, наконец, легко манипулировать ими. Подняв его руку, девушка тщательно высушила ее, не увидев новых разрывов на коже. Обернув каждый палец, она перешла к другой руке. Голова Лукаса все еще покоилась на ее спине, но, повернувшись, Тори с ужасом увидела сжатые челюсти и дергающуюся под глазом мышцу.
