— Позволь мне встать.
— Через минуту.
— Нет, сейчас, — ее тон заставил его ослабить объятия.
Виктория быстро встала и подошла к подносу за тарелкой.
— Вилка или ложка? — она подняла глаза, пустые и ничего не выражающие.
«Боже, я не могу навредить ей сейчас!»
— Майор…
— Вилка и Лукас!
— Ты не сможешь держать ее так, как привык. Пока нет. Считай это пробной попыткой. Не принуждай себя, — она проигнорировала его последний комментарий.
— Заткнись и дай мне самому разобраться! — Лукас увидел, как Тори быстро отошла. «Я снова выплеснул на нее свое разочарование, черт!» Повернувшись к тарелке, он попытался взять немного еды. Но не смог хорошо ухватить вилку, и она выскользнула из руки. Ушло три попытки, чтобы поднять ее. На этот раз майор вклинил ее между двух пальцев, как качели. Используя большой палец, он потянул ее, чтобы зацепить овощи на тарелке. Половина дошла до его рта! Он решительно вернулся за добавкой.
Виктория чувствовала разочарование мужчины от неудач в таком простом действии, но он не сдавался. В этом весь Лукас! Если он что-то решил, то все! «Так же, как он решил, что я никогда не стану частью его жизни», — от этой мысли сердце заныло. Но ведь это так — особенно после процедур — именно сейчас. Он может терпеть ее присутствие, но никогда не полюбит. Она научится жить с этим, в конце концов.
Когда Лукас, наконец, откинулся назад, девушка подошла ближе.
— Хочешь, помогу закончить?
— Нет, — его глаза прожигали.
— О'кей. Как чувствует себя твоя рука? Только правду.
— Это больно, — натянув перчатки, она осторожно развернула руку.
— Судороги?
— Нет, — подняв руку, Тори ткнула в то место, где была вилка.
— Черт! Прекрати! — он выхватил руку.
— Необходимо лечение, чтобы расслабить это сухожилие, — она спокойно смотрела ему в глаза.
— К черту это!
— Если оно порвется, ты вернешься к началу, — девушка видела гнев в его глазах — гнев, направленный на нее. — Твой выбор.
«Как она может просить меня об этом? Разве Тори не знает, как болезненно это лечение?! Ей нравилось причинять мне боль?» И вдруг сквозь гнев прорвался голос деда.
Мэтью бил его несколько раз для его же блага, чтобы помочь понять правильные вещи. Закрыв глаза, Лукас сделал глубокий вдох, как делала это Виктория. Она помогает ему, он знал это. Она точно понимала, что лечение сделает с ним, и ей было так же больно, как и ему. Но Тори не позволила этому остановить себя, потому что это помогало ему.
— Лечение, — открыв глаза, Лукас посмотрел на девушку. — Прости меня.
