Деррик сжал губы и опустил голову, борясь с множеством чувств, но не произнося ни слова. В чём-то военачальник прав: последние три года их страна вела бессмысленную войну с огромной Империей, победитель в которой был заранее известен. По большому счёту, все гордерийцы знали, что обречены на поражение, но упрямство короля и горячая кровь его народа не позволяли прекратить отчаянное сопротивление.
— Иногда нужно просто остановиться, — мягко добавил Крейг, — сделать правильный выбор. Между твоим королём и мной… я прошу тебя выбрать меня.
Деррик вскинул ошеломлённый взгляд и встретился с умоляющими льдистыми глазами, что сейчас казались растерянными, но удивительно тёплыми. Чёрта с два! В груди капитана гордерийской гвардии поднималась такая волна возмущения, что никакие доводы рассудка не могли стать ей преградой. Он встал и гордо выпрямился, сплетая руки на груди.
— Значит, по-твоему, я должен изменить своей стране и моему королю, нарушить присягу защищать Гордерию ценой собственной жизни ради крепкого члена в заднице? Так, мой генерал?
— Нет, Рик, — виновато пробормотал Крейг, тоже поднимаясь. — Я хотел сказать…
— Ты сам-то станешь меня уважать после этого? Как я буду жить, зная, что совершил предательство?
— Для твоего короля и всей Гордерии ты мёртв! — внезапно вскричал Крейг. — Я позаботился об этом, — добавил чуть тише. — Рик, под твоим именем сегодня утром казнили другого осуждённого…
Повисшее молчание казалось бесконечным, и тысячи мыслей, что проносились в голове, обращались невероятным хаосом, распутать который Деррику было не под силу. Вернись он теперь домой, его, скорее всего, сочтут шпионом — слишком очевидно вмешательство Империи в судьбу простого гвардейца, в такую ошибку король никогда не поверит.
В чём твоя любовь, мой генерал? Ты одним взмахом руки лишил меня родины, семьи и воинской чести. А взамен предложил… себя?
— И жизнь, Рик, — словно услышав его мысли, произнёс Крейг. — Это был единственный способ спасти тебя от казни.
— Значит, моя жизнь теперь принадлежит тебе? — криво усмехнулся Деррик.
— А моя — тебе, — согласился Крейг. — Если откроется, кто организовал твой побег, за мою голову никто не даст и ломаного гроша.
— Ты собирался меня убить… — догадался Деррик после короткого раздумья. — Натрахаться вволю и…
— Да, — честно признался генерал. — Может, и не убить, но ты не должен был выйти из этой башни.
— Что изменилось? — вскинул бровь гордериец. — Я оказался настолько хорош?
