— Эти деньги получал? Подпись твоя?
Мне очень хотелось, чтобы подпись была поддельной, а деньги не получены, но взглянув на бланк, я вспомнил даже магазин, к которому гурьбой потянулись работяги, получив эту премию.
— Подпись моя, и деньги получал! — ответил с разочарованным вздохом.
Расписавшись, спросил: — Что, заворовались начальнички? — Следователь хмуро кивнул. — Этого и стоило ожидать!
— Почему? — он впился в меня насторожившимися глазами.
— Абиш говорил, что у нормального человека бородавка на глазу не вырастает: бог шельму метит! — Я решил начать с этого: иначе не объяснить, почему рабочие люто ненавидели Такырбаса и молчали, хотя были уверены, что их обкрадывают.
Следователь презрительно усмехнулся уголками губ и глаз, чуть приподнялся и опустился на табуретке. Его рыхлый зад, как воздушный шарик, округлился и снова всосал седалище, поменяв и тут же приняв прежнюю форму. Усмешка сбила меня с толку и я заторопился:
— Абиш, хоть и неграмотный, но умный, он говорил: есть законы, созданные властью и временем, а есть вечные, идущие от богов и крови… Что-то вроде совести. Такырбас этих законов не чувствовал.
— Какой Такырбас? — раздраженно спросил следователь, вставляя в машинку чистый бланк.
— Так все звали Петренкова, начальника управления. Такырбас — значит лысый с казахского.
Следователь подавил зевок, поцокал языком, дергая пухлой щекой, и окончательно потерял ко мне интерес.
— Все это любопытно, но к делу не подошьешь!
С повесткой в руке и приниженной шеей в кабинет робко вошел лохматый парень лет двадцати пяти.
— Вот, — повеселел следователь. — Два года числился в вашей бригаде, — хохотнул и подмигнул ему. — Узнаешь напарника по трудовому героизму?
Вошедший ссутулился вопросительным знаком и угодливо осклабился.
— Не то, что тебя, фамилии начальника участка не помнит. Мертвая душа. Это факт!
Я вышел и швырнул в урну отмеченную повестку. Обдавая гарью, мимо с ревом проносились автомобили, нагревался и дышал жаром в лицо асфальт, деревья, как навязчивые побирушки, скрюченными ветвями цеплялись за прохожих. До следующего заезда на работу оставалось тринадцать дней. В общем никаких планов кроме отдыха у меня не было. «Встретиться бы с Абишем, подумал я. — Если утром выехать в Бартогай, к обеду можно добраться».
Знакомые места, немногие старые друзья, оставшиеся в потрепанной бригаде… Я представил встречу с ними и мысленно отказался от поездки. Явлюсь праздный и денежный, вроде вербовщика, в то время как у них с зарплатой туго и начальство под следствием. Нехорошо!
