Притих смех. Кто-то уже ругал предыдущую смену. Выбрав нужный момент, Сашка прищурился на быковский манер, потянул носом воздух.
— От кого это навозом потягивает? Или силосом? Лех? Может на тебя с вертолета мешок с дерьмом упал? Поутру, говорят, пожарник кружил над конторой.
Самодовольно развалившийся на скамье бригадир, подобрался, сел и резко выпрямился. Глаза сверкали, кривая усмешка змеилась на губах.
— Сколько раз говорить: у меня нет дачи, у меня — пасека. Что ты в этом понимаешь, крыса подземная?!
— Га-га-га! — глядя то на одного, то на другого, снова начали потешаться рабочие. — Ну, поехали… Так его, Леха!
— Зачем навоз на пасеке? — шел в атаку Быков. — Приглашу пару таких как ты засранцев, и урожай обеспечен…
— Что балдеете? — оборачивался к проходчикам. — Дотянете до пенсии, пару лет промаетесь от скуки и хвост откинете, как все. А у меня только жизнь начнется…
— Давай, Леха! Жми, дачник!
— В лесу буду жить: дом с ванной, с горячей водой.
— Давно обещаешь! — посмеивался Сашка. Он был доволен.
— Спешить некуда: еще пахать и пахать. Что такое пятьдесят? Половина жизни… Что вы понимаете в ней?!
* * *
Кончался месяц, запаса проходки не было — план шел метр в метр.
Бригадир и так срывался на ругань из-за любого пустяка. А тут еще звеньевому Семену Индюку не повезло: вчера в его забое, на кровле появились трещины в монолите. Сегодня этой трещиной оконтурилась плита — глыба, которая каждый миг может рухнуть.
Оправдывался Индюк, попав бригадиру под горячую руку:
— Я виноват, да? Ну выходит плита по кровле. Я ее сделал, да? Чо орешь-то? Давай лес — сами закрепим!
— А это видел? — плюнув в ладонь, Быков сунул под нос звеньевому дулю.
— Месяц кончается, плана нет, еще одну смену коту под хвост… Я вчера говорил, чтобы ты плиту отфугасил?!
— Дак пока она вышла, пока взрывчатку заказывали…
— Свою работу не сделал, а домой, на-гора, навострился? — шумел бригадир. — Сходи в столовую и опять вниз. Сам отпалишь. У нас с Сашкой другие дела найдутся.
От негодования Леха даже провернулся на месте, прицелившись носком туфли в урну, полную окурков. В конце коридора показалась уборщица со шваброй и ведром. Рабочие замерли, с восторгом ожидая грандиозного концерта и возможного избиения знаменитого бригадира шваброй. Но туфля описала дугу над урной, не задев ее, концерт не состоялся, и рабочие разочарованно зашумели.
Индюк, как всегда, схитрил: не остался после смены, а уговорил поработать своего проходчика. Этот пожилой шахтер недавно появился в бригаде. Сашка даже имени его не помнил.
