— Он что-то объяснял, но я… не все помню. Хотя я его знаю, я его видел вчера до этого. Ваш муж обвинил меня в каких-то махинациях, черт-те в чем. Он меня проверяет следователь. Так он сказал.
В комнате — словно серый туман от блеклого мира за окном.
Леля потянулась через Нансена, поставила чашку на стол. Звук от чашки был полый и легкий. Он еще звучал, когда с колен Лели соскользнула ложка и, дважды прозвенев, отскочила под диван. Нансен, глухо стуча локтями, погнался за ложкой. Без него Леля осталась словно одна в комнате.
Ржевский пригладил кудри и развел руками:
— Я… никогда не считал вашего мужа своим другом, но… то, что он сделал… не укладывается… вы понимаете?
Нансен вернул Леле ложку и сам вернулся к ней.
— Это был не следователь. Вы рисковали, — она коротко, зло улыбнулась, — и не сумасшедший. Сумасшедший не более, чем Тишкин…
Гостиную затягивало паутиной блеклого света. Ржевский подумал, что нет тоскливее и страшнее этих последних дней ноября. Снегу бы! Как бы стало светло!
— Он что-нибудь искал в квартире?
— Да-а! Каких-то животных! Он так говорил.
— Нашел? — она опять усмехнулась, и Нансен удивленно взглянул ей в лицо.
— Да нет. Какие там животные? Но я заметил, что он перестал их искать, когда нашел какую-то записку.
— Голубой листок?
— Да. На полу под столом. А что это?
— Ваше письмо.
— Мое?! Кому?!
— Мне.
Она стиснула, скрутила пальцы, улыбаясь. Нансен сунул ей в ладони нос, пытаясь разорвать этот узел.
— Мне же никогда не дарили цветов, не писали писем.
— Вам?!
— Да нет, конечно, дарили! За ноги, за грудь, за морду. Баш на баш! Вот я и написала себе письмо, как… какие хотят получать в шестнадцать лет. И даже надушила его вашим «Ко-ко».
— «Ко-ко»? Это ж просто так. В ванной. Я им почти не пользуюсь.
— А я для подлинности. Слушайте!
Она выпрямилась и разняла руки. Где-то далеко отсюда раздались, распались облака, освободив кусочек солнца. Желтый «заяц», отскочив от окон на той стороне улицы, разбился о стекла шкафа, и ледяные его осколки попали на стены. Но это было отраженное, фальшивое солнце.
— Я хотела убедиться, что этот тип нашел письмо… мать ночью ездила туда… мать уговорила меня все это сделать!.. Нет! Вам я скажу правду! Я сама решила так сделать! Из письма следует, что мы с вами давно в связи. А Тишкин всегда завидовал вам… вашей порядочности. У таких, как он, это бывает. Ненавидел, завидовал и ревновал. Я выбрала себе знатного любовника. В самый раз.
— Я не верю.
