Солнце садилось. Навстречу летели тени от обрывистого противоположного берега, от редких деревьев на нем. Тот берег быстро чернел, только небо и его отражение в реке сияли, как двойное окно или даже как одно окно, но разбитое в середине черным берегом.
— Будет чистое небо, — сказал Звездочет и хлопнул себя по лысинке (эхо отскочило от берегов), — вот в такую ночь нет ветра и все видно.
— А вам там и ветер мешает?
— Да-а! Это самое страшное! Колебания воздуха. Поэтому же все обсерватории строят в горах.
— Надо же! А мы-то думали, что с гор ближе к небу, да, Ир? — Блинов засмеялся, открыв свои длинные зубы — крепкий, желтый частокол. — Давайте вкалывать! Светлого времени — тридцать минут, даже меньше! Ужинать и спать!
— И купаться! — зажмурилась Ирка.
— Палатку ставьте… звездодуи! — Блинов уже шел, разгребая тяжелыми башмаками острую, жестяную траву, к тесной кучке ив и верб на дальнем мысу.
Звездочет скинул рюкзак (что-то в нем разбилось), оступился в яму, оцарапал ногу, ударил себя по голове (опять комар!) и явно собирался наделать еще много всяких талантливых глупостей, но Ирка махнула на него:
— Да сиди!
— Я должен идти за «уровнями».
— Да брось! Он же пошутил! Они плохо горят. Принесет он дров, давай палатку ставить.
Она вытряхнула из мешка палатку.
— Надо поставить вот здесь, — показал Звездочет и хлопнул себя по шее, — тут ровнее. И тут имеется старое кострище. Судя по рельефу, это была жилая долина. Река отступает туда, на юг, как раз здесь они могли жить.
— Кто?
— Первобытные люди.
Ирка хлопнула себя по бедрам:
— Ну что с тобой делать! Сам ты люди первобытные! Ставь! Втыкай вон там! Темнеет!
Звездочет схватил алюминиевые шпильки и стал быстро вталкивать их в мягкую землю.
— А ведь тогда все было так. Племя устраивалось на ночлег… у тебя… как это?.. первобытная фигура…
— Чего-чего?
— Ну… тогда женщины были наверняка сильные, стройные, с мощными ногами и… ловкие.
— Спасибочки! А я-то все думаю, что тоненькая я, как березка!
Палатку перекосило.
— Я же никогда не ставил… как это?.. такую, кажется, польскую?
— Ладно, иди отсюда! Я переколю. Открывай пока консервы, постели клеенку, хлеба нарежь. Фонарь достань заранее, потом не найдем. А я пойду купнусь. Пятнадцать километров же по пыли! Еще, да, миски сходи вымой!
Ирка сошла к реке. Она взяла с собой теплый и чистый халат. Проникла осторожно во мрак, под крышу из ветвей, на вязкую полоску меж водой и осокой. Стащила с себя липкую от пота одежду, торопясь освободиться от нее и чувствуя, как охватывает ее тело словно сразу весь свежий воздух долины. От ее ног пошла пологая волна, и небо изогнулось и снова выпрямилось. Ирка провела ладонями по напрягшимся от холода грудям, по животу и бедрам, вздохнула, развела руки и шагнула в реку. Звездочет видел ее. Он стоял с мисками шагах в тридцати. «Как у Коро! Светлая, мощная женщина в сумерках под деревьями. Вся такая ладная… таким… как это?.. и одежда вообще противопоказана!»
