Мы выезжали из просеки. Стены ее разбегались и потом совсем исчезли, и мы выкатились в пасмурный и чистый простор с сырым ветром, от которого высохло стекло, и я увидел равнину, воронкой стекавшую к реке, кое-где размеченную цепочками ольхи по оврагам. Река же была обозначена прерывистым кантом из ветел и мелькала матово-стальной полоской с черточками барж.
— …а теперь так они и ездят. Машину и дорогу он знает. Нет, он не навовсе слепой, он как-то боком, что ли, видит чуть-чуть… он тут даже мотор перебирал… с Галиной. У него еще руки, ну… золотые — мало сказать. А Галина с ним. Мало ли. Дерево упадет, животная какая… нет! Конечно, наш зав шумел! Ну а как же?! Слепой шофер, мол, что слепой художник! Ну я тебе скажу, мы ему все хорошо разъяснили! Понял? Один тут тоже. Разъяснили и этому. Потому что Васька без машины не жилец. Хотя он, между прочим, на аккордеоне враз научился, на всех свадьбах играет, чтобы свою безработную Галину оправдать. А то ведь давился. Участковый у нас тоже свой. А так за год у Темного ни одной аварии, получают они не хужей нас, с глазами…
Мы спускались к реке. Показалась пристань — светлая ладонь со склоненными над нею клювами кранов. Запахло рекой.
— Ну, а с этим-то? Который его?..
— А не надо этого вопроса. Отлежался он, и там же, где до нас был. Мы так считаем: напоролся Василий на гнилой сучок, мы считаем, что если человек из-за амбиции по-серьезному на брата руку поднял — не человек! Это тебе мораль сей басни. Есть вопросы?
— Нет вопросов.
— Ну вот. Видишь, как все по-человечески у нас. И доехали до реки-матушки. Ты к нам весной загляни. Это она сейчас смирная, а весной — во-о-о-на, до того оврага! Сейчас мы с тобой еще курнем, пока меня опрастывать будут… тебе вверх или вниз? А то нашим скажу — подбросят.
По осыпающемуся оврагу, где не слышны голоса и шаги — их гасят рыхлые осыпи и пыльная паутина в вымоинах, они вышли, легко и быстро шагая под гору, к просторной и медленной реке, на топкий и низкий берег.
— Тут дров, кажется, нет? — спросил Звездочет.
— Да? Наберем! Ивняк есть сухой. А! Вон эти висят, — показал Блинов.
На кустах висели какие-то серые тряпки.
— Гнезда диких птиц? — спросил Звездочет.
Ирка засмеялась, махнула на него:
— Иди ты! Скажет тоже! Это же мусор! Это уровень реки весной, когда разлив. Она до этой высоты разливается. Никогда не видел, что ли?
— Я… может быть, видел, но — как это?.. — не обращал внимания.
— Обрати! — сказал Блинов. — Ирка ставит палатку, я иду по нужде и за настоящими дровами, а Звездочет пусть эти… вон уровни собирает. Гнезда птиц. Вопросы есть?
