— Свидание? — заинтересовался Борецкий. — Неожиданное место.
— Признание, — покачала та головой.
— В любви? — радуясь самому факту беседы с вечно молчаливой китаянкой, задавал все новые вопросы юноша.
— Нет, — огорошила та.
А в миг, когда Пашка, не дождавшись продолжения, уже хотел рискнуть задать новый уточняющий вопрос, ситуация изменилась.
Вернее, для начала изменения пришли в тишину и спокойствие пространства над разрытым пустырем.
— Вот козлина! Вот урод, а! — разъярённым рыком доносилось из провала, в котором без труда угадывался голос Еремеевой Ники. — Подлец! Паскуда! Негодяй!
А затем показалась и сама девушка, не прекращающая бранный поток – в том его размере, что прилично для девушки из высшего света.
Замерев на мгновение, девушка резко дернула обеими руками, и в воздухе раздался злой и резкий шелест – то песок, рассыпанный по близлежащим кварталам, несся на призыв хозяйки.
Причем, гораздо быстрее, чем был поднят и раскидан до этого. И стоило ему оказаться подле Еремеевой – он резко срывался в провал, вновь заполняя его.
— Это что с ней? — пораженно спросил Пашка.
— Это Максим признался, что ее с самого начала должны были похитить, — спокойно произнесла Го Дейю.
— То есть, как это так? Она же его невеста.
— Ну, он же ее спас, — поудобней расположилась китаянка. — Как и было запланировано.
— Если решите откопать – скажите ему, что между нами все кончено! — бросив дело на полпути, всплеснула руками Ника и широкими шагами ринулась от пустыря по улице.
— Понятно, почему она в бешенстве.
— Ясное дело, почему в бешенстве, — вроде как поддакнула Го Дейю. — Столько ждать первого поцелуя, а Максим все испортил.
— То есть, первого поцелуя?
— Они максимум за руку держались, — отмахнулась та. — Представляешь, какая она злая? Столько морально готовиться, а тут этот – с планами, — раздраженно завершила Дейю. — У него на все планы.
— Но сейчас он жестко промахнулся, — не согласился Пашка, глядя в спину уходящей Еремеевой.
— Сейчас она вспомнит, что выкуп придется вернуть, — покачала Го головой.
— Пф-ф.
— Ты хоть знаешь, сколько там копать? — вскинулась возмущенно китаянка и невольно взглянула на ладошки, на которых еще проступали мозоли.
Нет, понятное дело, что девушки любят ругаться, а еще сильнее – мириться. Но если всякий раз для этого надо будет выкапывать, а потом закапывать пять КАМАЗов денег…
— В общем, я бы сразу мирилась.
А Еремеева резко остановилась, развернулась и зашагала обратно.
