На этот раз Петрус поддался очарованию ручейка. Тьма сгущалась, и что-то в нем самом замедляло ход. Одно из хлопьев опустилось ему на лапу, и он с любопытством взглянул на него.
– Никто не знает, на что мы смотрим, – сказала эльфийка-заяц. Звук ее голоса заставил его подскочить.
Он снова бросил взгляд на частицу пепла, столь невесомую и могучую в своей почти нематериальности.
– Это наши мертвецы? – спросил он.
Она протянула ему одежду.
– Это наши мертвецы, – ответила она.
Петрус с сожалением позволил пеплу улететь, принял стопку одежды и облачился в нее в тот самый момент, когда превращался в человека.
– Вы из высших эльфов, – сказал Маркус. – Мы впервые встретили представительницу вашего дома.
Она сделала им знак присесть перед тремя пустыми чашами. Высшая эльфийка, подумал Петрус, вот почему на ее плечах лежит невидимый груз. А вокруг нее аромат тайного мира. Может, это я и ищу.
– Вы ищете не это, – сказала она. – Ваша судьба в другом, но я не могу увидеть ее. В последнее время с туманами происходит нечто небывалое, и мы стали проявлять особенное внимание к любым необычным обстоятельствам. Может, вы и есть один из кусочков странного пазла, который начинает складываться.
У Паулуса и Маркуса сделались лица людей, которых только хорошее воспитание удерживает от обидного замечания, да и сам Петрус, хоть и польщенный, явно испытывал сомнение.
– Пазл? – все же с любопытством спросил он.
– Совет вчера послал новые тревожные оповещения в несколько провинций, где с туманами творится неладное, – сказала она.
– Это касается и Ханасе? – спросил Паулус.
– Как вы могли заметить еще от шлюза, наши туманы пока в полном порядке, – ответила она. По ее лицу пробежала тень. – В день, когда это коснется и их, мы можем попрощаться с нашим миром. – Она грациозно взмахнула правой рукой. – Но это лишь непрошеные ночные мысли.
Они увидели, что чаши наполнились золотистым чаем с мерцанием того же оттенка, что и бронзовые стенки купели.
– Пусть один из вас выберет цветок и прочитает стих.
Маркус насмешливо глянул на Петруса.
– Может, Господин Пазл чувствует настоятельную потребность продемонстрировать результаты своей прилежной учебы? – спросил он.
Как ни странно, Господин Пазл такую потребность чувствовал. Подействовала ли странность ситуации, пустота в желудке или прикосновение хлопьев пепла, но ему казалось, что тщетность школьных лет разбилась о скалы этой минуты и высвободила из отвалившейся корки трепещущий венчик.
