– Как это? – удивился Алехандро, ничего не поняв.
Он вгляделся в камни и вдруг тоже увидел. Несколько языков тумана плыли над садом, и там, где они прошли, скала становилась жидкой: она сохраняла свою форму, но на смену твердости гранита приходила ртутная подвижность лавы. А вокруг, прежде чем снова обрести жесткость минерала, песок превращался в озеро, по которому пробегали смоляные вспышки, – и таким образом песок и камни не просто изображали воду и горы, но воплощали единство состояний материи, и, наблюдая это зрелище, Хесус Рокамора увидел всю свою жизнь новыми глазами.
– Мы – мир непрестанных метаморфоз, – сказал Солон. – Мы сами превращаемся в животных земли и неба, но в прошлом, помимо трех наших сущностей, мы были всеми видами сразу.
– Пар становится твердым, скала – жидкостью, а еще вы увидите, как растительность обратится в огонь, – сказал Петрус. – И это возможно только потому, что мы живем в лоне туманов.
– Как называется этот сад? – спросил Хесус.
– Небесный сад, – ответил Петрус.
– Небесный, – пробормотал Хесус.
Вторая слеза скатилась по его щеке.
– Значит, на небе все обращается в свою противоположность, – заключил он.
– Противоположности остаются прежними, но лишь в своем конечном воплощении, потому что в основе лежит одна и та же материя во всей ее многогранности, – заключил Солон.
Сад камней исчез, а на горизонте возникло нечто неясное – то ли лежащий уступами город, то ли высокое нагромождение облаков – кто знает, на что мы смотрим, подумал Алехандро. Но они приблизились, и это оказался действительно город с деревянными домами и холмистыми полями вокруг, где тоже выращивали чай, хотя его волны не были такими мягкими, как в Инари, а листья отливали холодным серым цветом.
– Рёан[22], город врага, а вокруг – их поля серого чая, – сказал Петрус.
По протяженности он не уступал Кацуре, с такими же галереями вокруг домов, такими же крышами из серой черепицы, такими же деревьями с алыми цветами. Та же красота в снегу, та же встреча времен года в приветливом обрамлении черных ветвей, и все же зрелище было ужасным.
– Нет туманов, – выдохнул Хесус.
– Больше нет туманов, – поправил его Солон. – А когда-то они были самыми прекрасными в мире, и я не знаю никого из наших, кто не отдал бы жизнь за их величие. Но Рёан перешел в руки врага, и сегодня вы видите печальный результат. Все застывает и переполняется, здесь мы задыхаемся, теряем нашу связь, и наше сообщество распадается.
