Бранда, забавно морща хоботок, покосился на Стёпку, что, мол, на это скажешь? Смакла, по ходу службы своей гонявший в замке гномов в хвост и в гриву, на нежданного гостя смотрел с откровенным пренебрежением и, можно не сомневаться, страшно жалел, что под рукой у него сейчас нет хорошего веника. Глукса же таращился на гнома в великом удивлении. В Горелой Кече гномов отродясь не водилось, и знали о них лишь по не слишком достоверным рассказам заезжих купцов, не смеялась над которыми только несмышлёная ребятня. А ты глянь-ко — понапрасну зубы скалили, вот он гном-то, живых живее. А махонький-то какой!
Зебур окинул всех суровым взглядом, но в Стёпкину сторону даже не покосился. С намёком так не покосился, с предельным презрением, недостоин, мол, ни в коей мере, чтобы даже на глаза честным гномам попадаться.
Выглядел Зебур внушительно. Почти так же внушительно, как гномлинские государи. Новёхонькая кольчуга, золото на шее, на поясе, на рукояти топора, даже в маленьких ушах золотые серьги. Борода расчёсана волосок к волоску, серебрится сединой в свете костра, только красный нос слегка портит общую картину, выдаёт с головой любителя хмельных напитков. Стёпка глянул на Бранду, хихикнул про себя, подумав, что хоботок у упыря тоже мог бы покраснеть от чрезмерных возлияний. Чёрт, что за мысли в голову лезут? Не о том сейчас думать надо, совсем не о том.
— Ну вот, ворёныш, мы и встренулись, как я и обещался. Али ты не рад меня видеть? — на этот раз гном упёрся взглядом в Стёпку, чтобы никто ненароком не решил, будто он кого другого вором обзывает.
Стёпке при виде этой наглой самодовольной физиономии тоже захотелось уколоть гнома:
— А я вот давно хотел спросить. Как оно там, в Отхожей топи, всё так же смердит?
Зебур дёрнулся, побагровел весь до того, что нос его заалел ярким угольком, но сдержался страшным усилием воли, прожевал молча едва не вырвавшееся ругательство, потискал рукоять топора, сказал с угрозой:
— И энто я тебе, гниляк, тоже припомню. Ноне же и припомню.
Он звонко свистнул, и из темноты к костру со всех сторон шагнули гномы. Десятка два сердито сверкающих глазами гномов в кольчугах, шлемах и со взведёнными арбалетами в руках. Чёрные наконечники крохотных стрел хищно целились в Степана. И можно было бы в самом деле испугаться этих очень решительно настроенных воинов, будь они ростом чуть побольше. Стёпка при желании мог расправиться с ними одним пинком. Гномы об этом, разумеется, знали, но ни капли страха и ни тени сомнения нельзя было разглядеть в их насупленных лицах. Коротышки вышли на тропу войны и отступать не собирались. Уже за одно это они достойны были уважения… Если бы не их слишком задиристый предводитель. Уважать Зебура Степану было не за что.
