Войдя в кабинет, который был мне уже знаком, я увидел генерала, склонившегося над лежавшей на столе картой. В правой руке он держал большой, с двух концов заточенный карандаш и делал им то синие, то красные пометки на карте. Я представился. Жуков оторвался от карты, пожал мне руку, сел за большой стол и движением руки пригласил меня сесть напротив него. В наружности Жукова было что-то властное, лицо энергичное. Я рассказал о проведенной переписи всех имеющихся запасов продовольствия в городе и войсках. Высказал свои соображения о необходимости дальнейшего сокращения расхода продуктов питания. Жуков внимательно слушал и что-то записывал в лежащий перед ним блокнот. Когда я все доложил, он сказал:
— Ваши предложения поддерживаю, изложите их в виде постановления, обсудим на Военном совете.
После короткой паузы проговорил:
— Перед моим отлетом в Ленинград товарищ Сталин сказал, что продовольствия в Ленинграде мало, надо экономно его расходовать. Он сильно этим озабочен.
Мне казалось, что Жуков хотел еще что-то добавить к напутственным словам Сталина, но не сделал этого, а спросил:
— А вы сообщили товарищу Сталину о наличии продовольствия на последнюю дату?
— Да, я послал подробную информацию в ГКО по этому вопросу.
Жуков вышел из-за стола и, протягивая мне руку, проговорил:
— Если что потребуется, вы знаете, где меня найти.
Вернувшись от командующего к себе — а я работал в Смольном на том же этаже, где и Военный совет, — сразу же приступил к составлению проекта постановления Военного совета об экономном расходовании продовольствия. Когда проект был составлен, мой коллега и помощник полковник Д. И. Кокушкин спросил о впечатлении, произведенном на меня командующим.
— Думаю, что он человек дела, не многословен, не суетлив, решителен, — ответил я.
— А вы знаете, — воскликнул Кокушкин, — у меня тоже сложилось мнение, что Жуков — человек решительный, к тому же строгий.
— Почему? — спросил я, несколько удивленный таким заключением.
— Офицеры штаба, — ответил Дмитрий Иванович, — стали очень тщательно отрабатывать оперативные данные, сверяют, перепроверяют, видимо, знают требовательность командующего и его строгость.
О полководческом таланте Жукова нет нужды мне писать, читатель хорошо знает об этом. Здесь я бы хотел поделиться своими личными впечатлениями. В первой половине сентября, когда враг рвался к Ленинграду и был близок к этой цели, командующий группой немецких армий «Север» генерал Лееб обратился к своим войскам по радио:
