Пока шли, мы с сестренкой немного успокоились и молча рассматривали друг друга.
Она… изменилась. Ощущалась куда менее агрессивной и какой-то более… открытой, что ли. Не было в ней фальши или притворства. Да и снаряжение теперь походило больше не на убийцу-кинжальщика, как в прошлый раз, а на классическую девушку-рыцаря. Или, скорее, паладина. Лицо тоже неуловимо изменилось: глаза остались такими же желтыми, но теперь цвет радужек больше был похож на оттенок расплавленного золота, и стали к тому же немного больше по пропорциям, да еще и ушки заострились и удлинились.
Плюс, меч.
Насколько я помню из её памяти, мечи она не любит, хоть и владеет ими намного лучше тех же кинжалов. И дело тут было не в принципе, а в психологической травме. Слишком много мерзких воспоминаний у нее было связано с этим типом оружия: предательство, смерти друзей и учителя, собственная вторая смерть… Бррр.
Дойдя до рощицы, состоящей из пары десятков деревьев, мы устроились на мягкой травке в тенечке и некоторое время еще смотрели друг на друга, не зная с чего начать разговор. В итоге, Роуз дернула щекой и вздохнула.
- Было проще, пока стояли с оружием в руках.
- Это точно, - печально улыбнулся я. – И это уже клиника.
- Что с руками? – спросила она.
- А что… - не сразу понял я. – А, ты об этом? Ну, в одной сидит мелкий монстрик Бездны. Йасасайх. Полезная тварюшка, особенно при работе с душами. А другая привязана к артефакту Мют Милосердной.
- А в тени? – сестренка настороженно посмотрела куда-то мне под ноги.
- А там Тукутура. С ней… все сложно. У нас нет контракта или чего-то такого. Просто в один прекрасный момент появилась и не хочет уходить. Впрочем, я не жалуюсь. Она милая и полезная.
- Странноватые у тебя понятия о «милоте», - поежилась Роуз. – Ладно, даже не хочу знать, кто там еще в тебе или на тебе живет. Лучше скажи… Мама и папа? Дедушка? Бабушка?
- Мертвы, - ответил я, после небольшой паузы.
- Как? – немного хрипло спросила она.
- Ты уверена, что хочешь знать?
- Да. Ты же знаешь, что со мной было… тут.
- Ну, твое право, - пожав плечами, вздохнул я. – Если коротко, то дед с бабкой – как обычно. Возраст. Мать ушла от нас. Все винила меня в твоей смерти. Завела другую семью. И разбилась с ней на самолете. Отец умер от приступа.
- Вот как…
- Вот так…
- А у тебя… там… кто-нибудь остался?
- Никого, - безразлично пожал я плечами. – Была девушка, но померла. Друзья либо разбежались, либо тоже отдали Бездне душу. Когда меня призвали в этот мир, в том уже ничего не держало. Да и сам я нет-нет, да посматривал в сторону дула обреза.
