Вы призвали не того... Книга 7, том 3 - Тимур Аскарович Айтбаев

— Если есть что ценить, значит есть что терять. Каждый день, просыпаясь, себе повторять. «У меня есть квартира, семья и ружье. Так зачем мне чужое, когда есть свое?» Но все чаще и чаще встречаю тех кто тонет в тоске и печали. И ночами все громче и громче крики за стеной… Чужая боль рвет уютный кокон, чужая боль ударяет током. Чужая боль не дает забыться, чужая боль заставляет злиться…

«Андрей, хватит завывать! У меня сейчас крылья от тоски сложатся!»

— Да иди ты, — фыркнул я. — Хорошая песня. И голос у меня вроде есть.

— Да, хорошая, — поддакнула цепляющаяся мне за спину Доська. — И голос тоже отличный. Хозяин может петь на похоронах врагов — чтоб они в гробах вертелись…

— Это ты сейчас на что намекаешь? — чуть обернувшись, посмотрел я на эту хитрую ушастую морду.

— На наказание? — захлопала она ресничками.

— О'кей, — вздохнул я. — Сегодня спишь в теплом спальнике. Отдельно.

— А? Н… но…

— Гы.

— Хозяиииин!

«Снижаюсь и отключаю защиту. Держитесь там», — предупредила Чешуйка.

— Доська, держись, — продублировал я.

Во время полета зеленая магией создавала что-то вроде защитного пузыря, который не давал ветру сдуть нас на хрен со скользкой спины. Однако для поддержания чар требовалась нехилая такая концентрация, так что при взлете-посадке эта «страховка» отключалась. И нам оставалось положиться только на сбрую из паутины Игоря и моего балахона. Можно было, конечно, соорудить что-то более надежное и долговременное, но… было лень.

Летели двумя «рейсами»: мы с Доськой на Чешуйке, а Игорь с Дусей и Кроконяшкой на Лут. Причем моя дочурка помогала удерживать кислотника на спинке дракоши.

Приземлились мы на ночлег возле каких-то построек. То ли сараи, то ли дачи — прокатившийся по планете катаклизм не пощадил их, превратив в груду плохо опознаваемых обломков.

Скатившись с бока севшего дракона, я с хрустом потянулся и протяжно зевнул.

— Ох, зеленая… Знаешь, смотрел я в детстве мультик. «Полет драконов» назывался. Так вот, нет в вас никакой романтики.

— Что сказал, букашка говорящая? — тут же очутилась передо мной лобастая рогатая башка огромной ящерицы, дыхнувшая из ноздрей вонючим дымом.

— Говорю, ни хрена все эти покатушки на чешуйчатых тушках не эпичны, не романтичны и безмерно скучны! А еще у меня жопа болит!

— Ах, жопа у него болит… Ах, скучная я…

— Эй, эй, девушка! Без лап! Без лап я сказал! Лутецкий, спасай!

— Эм… Шахтаррашан… маленьких обижать — плохо… наверное.

— Наверное?! — возмутился я, перекатом спасаясь от очередного удара хвостом. — И что значит «маленьких», дылда черномордая?!