Заглатывая кислую газированную жидкость, Марк ни о чем не думал и ничего не просил, просто стараясь не расплакаться и не испортить всем настроение. Затем грянули первые удары фейерверка во дворе.
— Деня, свет потуши.
Отец щелкнул выключателем, когда все семейство сгрудилось у окна, наблюдая за яркими одинокими вспышками. Визгливые огоньки выстреливали в темное небо красным, желтым, зеленым, разбрызгивая затухающие искорки чужих надежд и мечтаний.
— Хватит стоять без дела! — заявил папа, как маленький выскакивая в освещенный коридор, где был припасен собственный арсенал. — Марк, не отставай! Кто последний — закрывает дверь!
Все ринулись следом, стремясь занять табуретку в прихожей и натянуть сапоги или ботинки побыстрее.
— Марк, шевелись! — подгонял отец, взъерошив склоненную над шнурками макушку и выскакивая наружу вслед за супругом и дедушками. В подъезде из-за приоткрытой двери слышался шум спешивших на улицу людей.
Как только Марк остался один, он оставил шнурки в покое и выпрямился. Перед ним, в кухонном проеме блистали взрывающиеся звезды. Они улетали вверх, бросая одинокие всполохи на дно заплаканных глаз. Омега хлюпнул, нос заложило, нечем было дышать.
Ком в горле поднимался все выше.
Послышались приглушенные шаги и дверь распахнулась.
В проеме возник Родион.
Часть 24 Самый лучший день
Он вошел в прихожую, прикрывая дверь, щелкнул выключателем, увидел заплаканную мордашку омеги — и раскрыл объятья:
— Иди сюда.
Марку большего и не требовалось. Тяжелые слезы вновь выкатились из глаз, соскальзывая с впалых щечек, когда он кинулся к альфе.
Альфа тяжело дышал, словно запыхался:
— Так и знал, что тебя нельзя оставить одного ни на минуту. Что случилось?
Омега отрицательно покачал головой, уткнувшись в мягкий кардиган и жадно дыша своим любимым.
Альфа тяжело вздохнул: нежелание омеги делиться личным раздражало и выводило из себя. Действовать нужно было осторожно, чтобы не спугнуть мелкого, но больше позволять ему прятаться в собственной раковине Родион не собирался.
— Марк, — он силой оторвал от себя омежку и заставил посмотреть себе в глаза, — рассказывай.
Омега сам того не желая, отвел взгляд.
— Смотри на меня, — твердо, но не грубо одернул его попытку укрыться Родион.
— Ты… ты будешь считать меня глупым.
— В этом не будет ничего нового.
Омега покраснел, пытаясь вырваться, но альфа не позволил.
— Сначала правду. Почему ты плачешь?
— Просто, — прошипел Марк.
— Просто?
— Просто потому, что моя пара предпочитает встречать праздник без меня! — рассержено выпалил омега, наплевав на то, что подумает Родион. Если он предъявляет на него права и делает с ним, что хочет, то омега хотя бы скажет все что думает.
