А тот, кому посчастливилось или, к несчастью, довелось остаться с чудо-птицей, получал взамен ее полную покорность и поистине бесценный совет. Гамаюн — самое мудрое создание в известных мирах, легко заглядывающее в будущее.
Правда, в Совете Магов ее не встретишь и на службу государства не призовёшь. Она совершенно не терпела неволи и принуждения, она могла попросту зачахнуть, словно самый хрупкий цветок от легкого порыва ветра. Птице была чужда политика и корысть, кроме ее собственной, абсолютно не укладывающейся в понимание любого разумного существа.
Казалось, все, чего она хотела, это летать высоко в небе, жевать червячков и проводить время с выбранным другом.
Она знала все на свете, но делилась только тем, чем хотела, и не чирикала попусту.
Говорили, что только с избранником или избранницей Гамаюн была серьезна, со всеми же остальными птица вела себя также неприхотливо, как неразумное дитя фавна или бабочки.
Верить ей или нет — это был вопрос, терзающий поколения самых сильных магов и глубоких умов.
— Я летаю высоко, вижу, вижу далеко, — тонким голоском вдруг запела Гамаюн. — Выше, выше облаков, мир открыл глазам покров. Разрешил увидеть свет, вот, Алияс, тебе совет. Ты не прячься от судьбы, от дороги, от борьбы. Путь, суженый тебе, не прост, но так решила россыпь звезд давным-давно, когда заря раскрыла мир не для тебя. Но — чтобы сделать первый шаг, тебе понадобится враг. И если храбр ты и смел, то сам сломаешь свой удел. Получишь сердце и стопу — они осуществят мечту. И коль дыханья не лишишься, в себя однажды превратишься. Не плачь над огненным цветком, надежду дарит новый дом.
Птица умолкла так же внезапно, как и начала свою странную песнь. Я не шевелился, словно пребывая в потустороннем мире.
— Твоя очередь, дракон, — привел меня в сознание голос сирены.
— Не желаю знать будущее, которое изменится еще множество раз.
— Самонадеянность тебя погубит, — мрачно отозвалась сирена.
— Это предсказание?
— Скорее, очевидность.
— Мы уходим.
Я достал монетку и положил у ног птицы в знак благодарности, пусть и за предсказание, которое совсем не понял. Пусть это будет платой за возможность увидеть неземную красоту.
Оказавшись снаружи, я вдохнул свежий воздух, только сейчас чувствуя, как от моих одежд тянет терпким ароматом курительных смесей.
— Алияс! Алияс! — услышал я издалека и огляделся. Ко мне на всех парах неслась пара бесенят.
— Ты видел, как мы выступали? Мы такие молодцы! Нам все аплодировали! Но я была лучше всех, — настаивала Эрна, перекрикивая сестру.
