— Ты прав, — нехотя признался Хюрем.
— Тогда ясно, почему ты так хорош.
Хюрему понадобилось одёрнуть себя, чтобы не рассмеяться в голос. Неужели то, что он позволял видеть во время тренировочных столкновений было «хорошо»? Или эта неумелая похвала должна была польстить самолюбию омеги? Лето и на толику не догадывался, насколько хорош был Хюрем.
— Покажи, на что ты способен, — попросил вдруг Лето, застав Хюрема врасплох.
Мальчишка хоть и был простодушным, снова умудрился удивить.
— Вот ещё, — фыркнул омега.
— Так и знал, что побоишься.
Хюрем не сдержался и улыбнулся от уха до уха, зная, что лицо его останется скрытым теменью. Если бы Лето мог видеть омегу в этот момент, по коже его прокатились бы мурашки от хищного оскала, едва ли напоминавшего весёлое благодушие. Хюрема забавляла бесхитростность поддевки, рассчитанной на то, чтобы поймать его на удочку.
Святая простота Лето почти умиляла, вызывая неодолимое желание клацнуть пастью и съесть эту мышку. И Хюрем решил, что нет причин отказывать себе в удовольствии, и подыграл с той же незамысловатостью.
— Ладно, — произнёс он, будто слегка задетый чужими словами. — Но у меня есть условия.
— Какие? — в голосе мальчишки вибрировало плохо скрываемое любопытство.
— Ты, как и я, станешь биться изо всех сил, иначе я остановлюсь, как только почувствую, что ты поддаешься.
Лето помедлил, видимо, всерьёз обдумывая возможность ранить омегу, и всё же желание посмотреть, на что способен Хюрем, взяло верх.
— Хорошо, но если ты решишь, что для тебя это слишком, скажешь немедленно, или я сам остановлюсь.
— Идёт. Второе условие. Ты ничего не скажешь об этом бое старшему субедару. Ни-че-го.
— Я и не собирался, — такого требования Лето не ожидал и не понял, при чём здесь Карафа.
— Значит, клянёшься молчать?
— Клянусь.
Хюрем уже и сам ощутил признаки томившего нетерпения, предвкушая, что за чудное развлечение ожидает его впереди.
— И последнее, — с особым удовольствием протянул Хюрем. — Победитель поимеет побеждённого.
В спальне повисла тишина.
— Что за глупость? — справившись с собой, спросил Лето, понимая, что, конечно же, он одержит верх.
— Не хочешь, не будем, — отозвался Хюрем, будто был готов отказаться от затеи.
Лето задумался. В собственной победе у него не было никаких сомнений. Хюрем тоже должен был понимать, что проиграет. Получается, омега был готов к разгрому и тому, что за этим последует?
На ум тут же пришли внезапные появления Хюрема в купальне или спальне, когда Лето был занят тем, что удовлетворял себя. Между ними неизменно повисало трещавшее в воздухе напряжение, но никто не спешил сделать шаг навстречу.
